Сочинение на заданную тему. Добро пожаловать в ад

ВПЕРВЫЕ военные наблюдатели ООН появились в Палестине в 1948 г. По ряду причин в течение последующих 25 лет военных наблюдателей (ВН) от СССР в ООН не было. Операции ООН по поддержанию мира со стороны Советского Союза подвергались жесточайшей критике. Однако в октябре 1973 г. в ходе четвертой арабо-израильской войны произошел глубокий дипломатический прорыв.

"ПОСЛАТЬ!"

Наша дипломатия активно поддержала миротворческие операции ООН на Ближнем Востоке. Были созданы Чрезвычайные вооруженные силы ООН (ЧВС-2), а количество ВН в Органе ООН по наблюдению за выполнением условий перемирия в Палестине (ОНВУП) увеличилось до 300 офицеров, представлявших 17 стран.

Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев в Москве на Конгрессе миролюбивых сил 25 октября 1973 г. заявил о том, что мы на Ближний Восток наших людей уже послали. Как говорится, все шло хорошо, пока в это дело не вмешался Генеральный штаб (ГШ). В результате был потерян целый месяц. Первая группа состояла из офицеров, не знавших языка. Из этой группы остались майоры и капитаны, владеющие английским языком, и один полковник - всего 12 человек, а через пять дней после их зачисления (25 ноября 1973 г.) срочно прислали еще 24 офицера (30 ноября).

Мне пришлось готовиться в миротворцы дважды. Из Военного института выделили дюжину курсантов-переводчиков, меня и Алексея Минаева назначают старшими. Инструктаж длится целый день, его проводил ответственный работник МИДа из отдела международных организаций Фулькин. После обеда и длительного перерыва нам сообщили, что все мы отправляемся по своим частям до особого распоряжения. Как выяснилось позже, этот вариант не прошел.

Я отправился в Военный институт продолжать службу. Вскоре сдал кандидатские экзамены по философии и итальянскому языку. О миротворчестве как-то забылось, дальше наступила проза жизни. Получаю задание поехать в Болшево и разыскать древесно-стружечные плиты для института. Однако в воскресенье все переменилось. Звонит дежурный по институту и предлагает в понедельник утром явиться на Арбат.

На Арбате собрали десятка три новых офицеров. Отобрали 24 человека. Нас готовят в миротворцы в течение трех дней. Повторно слушаю выступление мидовца Фулькина. В вечернее время повезли на вещевой склад в Подмосковье, выдали обмундирование, спальный мешок, нож, бинокль и компас. Изобрели для нас и форму одежды с солидным нарукавным знаком (здесь ГШ не подкачал).

А что же происходило на Ближнем Востоке и в ООН? Офицеры, прибывшие в Египет, считаются гостями президента Садата в течение месяца, в миротворчестве не участвуют. При появлении в Контрольном центре ООН им было сказано, что полковники здесь не нужны, так как самый старший здесь майор, а вот капитанов они с удовольствием возьмут.

Наш представитель в СБ ООН Яков Малик срочно шлет в Политбюро и министру обороны письмо с требованием немедленно заменить посланную в Египет группу. Аналогичное письмо направляет и посол из Каира.

ГШ продолжает настаивать на своем и шлет в ООН письмо с предложением послать комбатов и комрот с переводчиками. Из ООН приходит ответ о том, что переводчиков в ОНВУП на БВ нет и не будет.

В Главное управление кадров МО приходит бумага с резолюцией Брежнева: "Послать!" Сразу появляется приказ подобрать и подготовить офицеров из всех родов войск, владеющих английским языком и имеющих водительское удостоверение. Планировалось провести занятие в Рязанском десантном училище и там сдать зачет по вождению автомобиля. За неимением времени Рязань отпала, а зачет по вождению мы сдали в Таманской дивизии. Нам подготовили обычные заграничные паспорта, но вскоре переделали на дипломатические. Зашел и разговор о деньгах, но нас резко оборвал большой начальник, заявив, что в такое важное время денежный вопрос уходит на второй план.

В результате настойчивой работы нашей дипломатии впервые по решению СБ ООН 36 советских офицеров были включены в состав Органа ООН по наблюдению за выполнением условий перемирия в Палестине. Первая группа в составе 12 человек приступила к выполнению миротворческой миссии в Египте, в зоне Суэцкого канала, 25 ноября 1973 г. Этот день и принято считать началом активного миротворчества в СССР и России. Предлагается назвать этот день Днем миротворцев.

В 2003 г. исполняется 30-летие этого события. Цифра 36 была взята не случайно. Шведов в ОНВУП было 36, и наши дипломаты потребовали максимальное количество - 36 мест, а поскольку американцы уже были представлены в этой организации, то их число было доведено также до 36.

Взлетаем 30 ноября 1973 г. с Чкаловского аэродрома, самолет берет курс на Каир. На борту - 24 человека. Среди нас было много опытных офицеров, некоторые побывали во многих странах. Мой сосед побывал в 18 странах, владел английским и французским языками. Некоторые офицеры до этого участвовали в боевых действиях и имели награды.

Мы в полете, впереди Египет, неизвестность, голубые каски, ответственное задание Родины и фронтовая романтика. А наши товарищи уже в голубых беретах находятся на переднем крае между двух огней на вахте мира под флагом ООН в зоне Суэцкого канала. За нами великая держава! Начинает сбываться сказанное: "Блаженны миротворцы!.."

САГА О ЛОУРЕНСЕ АРАВИЙСКОМ

Суэцкий канал оставил в моей жизни глубокий след. Еще в детстве после Отечественной войны мы смотрели английский кинофильм "Суэцкий канал" с титрами. Отдельные эпизоды фильма остались в памяти до сих пор.

Затем был Суэцкий кризис 1956 г. В то время я ходил в десятый класс. Помню сообщение в газетах: "Советское правительство полно решимости силой обуздать агрессоров и восстановить мир на Ближнем Востоке". С тех пор такого сильного заявления я не встречал. Эти же слова я снова прочитал через 12 лет в музее обороны города Порт-Саид. Там же видел и экспонаты из Сталинграда.

После четвертой арабо-израильской войны я снова на Суэцком канале в качестве военного наблюдателя ООН. Проводим в 1974 г. инспектирование войск на восточном берегу канала под Суэцем.

Известно, что и Первая, и Вторая мировая война коснулись территории Египта. На берегу Суэцкого канала возвышается монумент в виде камертона. Памятник посвящен защитникам канала от наступления турок в Первую мировую войну.

Мы проявляли интерес к военной истории. Возник вопрос - по какому маршруту проходил на верблюде английский разведчик Томас Эдвард Лоуренс Аравийский (1888-1935 гг.) из Акабы в Суэц в период Первой мировой войны. Оказалось, что ни я, ни мои западные коллеги не могли похвастаться знанием тех событий, это меня очень задело. На легендарном Синае меня иногда посещала одна из девяти муз - покровительница истории Клио (почти как у Высоцкого: "...посетила, посидела и ушла"). И это не случайно, почти десять лет жизни связано с Суэцким каналом или событиями вокруг него.

Служба военного наблюдателя ООН не давала возможности засиживаться на одном месте. Поэтому мне представилась возможность побывать во многих "лоуренсовских местах" - в Сирии, Египте и Палестине.

Вскоре представилась возможность посмотреть кинофильм "Лоуренс Аравийский" с участием знаменитого египетского актера Омара Шерифа.

В бейрутском аэропорту я купил книжку о Томасе Лоуренсе на английском языке со схемами и фотографиями. Через 20 лет я вспомнил об этой книжке при весьма интересных обстоятельствах.

Моя служба в Органе ООН по наблюдению за выполнением условий перемирия в Палестине продолжалась пять лет.

В библиотеке Чрезвычайных вооруженных сил ООН я нашел книгу Лоуренса "Семь столпов мудрости", а в журнале "UNTSO News" появилась на эту книгу аннотация, написанная ирландским военным наблюдателем, с которым мы долго беседовали.

В Сирии я посетил средневековые замки, исследованные Лоуренсом в его диссертации "Замки крестоносцев в Сирии и Палестине".

Дальше события переносятся в нашу страну. В Государственной исторической библиотеке я нашел книгу на русском языке "Полковник Лоуренс", изданную Воениздатом в 1939 г. Дотошный книгочей еще в те времена исчеркал ее карандашом и поработал калькой. Я обратил внимание на то, что автор перевода не указан, а редактором был батальонный комиссар. Еще раньше, в 1929 г. у нас была издана книга Лоуренса "Семь столпов мудрости" в сокращенном варианте (сейчас обе книги переизданы). Три издания нашей большой энциклопедии описывают деятельность Лоуренса своеобразно.

Мой знакомый коллега попросил меня заменить его на работе в иностранной авиационной компании в городе Гурьеве накануне нового 1995 г. Вылетая из Москвы, я прихватил с собой "бейрутскую" книгу о Лоуренсе.

Я проработал неделю, а за два дня до нового, 1995 г. приехал новый менеджер по авиационным перевозкам. Я обратил внимание на то, что фамилия нового интеллигентного английского менеджера... Лоуренс!!!

Я невольно открыл книгу - у разведчика Лоуренса два старших брата погибли на империалистической войне в Европе. Внимательно рассмотрел фотографию младшего брата Лоуренса, чертами лица он удивительно похож на нового менеджера. Рискнул спросить - оказалось, что предо мною... племянник Лоуренса Аравийского!!! Встретили мы вместе новый, 1995 г., и под его руководством я проработал целый месяц. Лоуренс-младший говорил, что ему много рассказывали о дяде Томасе.

В 1995 г. исполнилось 60 лет со дня гибели знаменитого разведчика. Я обратился в одну из газет с просьбой коротко напомнить об этом. Мне вежливо ответили, что это "такая древность".

Кстати, о древностях и мифологии. Недавно купил на русском языке "Одиссею" Гомера в прозаическом пересказе... Лоуренса Аравийского!

Кроме того, вышла книга Лоуренса "Семь столпов мудрости" (мемуары об арабском восстании 1916-1918 гг.) в полном объеме, причем имя переводчика указано.

Греческая муза - покровительница истории Клио, кажется, продолжает записывать страницы своего дневника.

Первая чеченская война характеризовалась не только противостоянием военных группировок, но и противостоянием информационным. Но если в первом случае все развивалось по правилам ведения боевых действий (либо по правилу уличной драки), то определить принципы ведения информационной войны было практически невозможно. В информационную войну включились не только вооруженные группировки федералов и боевиков, она стала предметом усилий политиков Чечни и Кремля. Поднятые со дна бытия ил и песок стали средой обитания групп, группировок и всех заинтересованных лиц. Провозглашенный принцип самоопределения - «берите суверенитета, сколько сможете проглотить» - сбил ориентиры. Топор, подложенный под компас политической жизни, заставил метаться стрелку хаотично и бессмысленно. Еще в 1991 году появление в Чечне российских политиков с невнятными декларациями, непроработанными подходами, как в отношении обустройства России в целом, так и Чечни в частности, в конечном итоге привело к полному хаосу и сумятице. Мы можем сколько угодно ругать средства массовой информации за то, что они вносили диссонанс в действия российских властей, и, наверное, мы были бы правы, если бы не одно обстоятельство. Ни в 1991 году, ни позже политическое руководство страны было не в состоянии сформулировать ясную и четкую позицию в отношении Северного Кавказа. Политическая элита, так или иначе решавшая вопросы Чеченской Республики, была фактически расколота. Ее представители нередко занимали прямо противоположные позиции. Наиболее последовательные приверженцы территориальной целостности России обвинялись в имперских амбициях, бряцании оружием, тоталитаризме…

Это видели в Грозном. Лидеры Чечни, избравшие путь сепаратизма, видя эту сумятицу, непоследовательность, шараханье, приходили к мысли, что в сложившейся ситуации плодотворно только отделение от России (при этом они не всегда понимали, что это такое) и иного пути нет. Более того, в связи с ухудшающимся социально-экономическим положением они просто не могли не использовать русофобский принцип поиска внешнего врага, внешней угрозы. И чем больше затягивался узел противоречий внутри Чечни, тем воинственней становилась риторика её политиков. Если, конечно, можно говорить о политике применительно к меркантильным планам окружения Дудаева.

Каким бы гнусным и подлым ни был человек, какие бы задачи перед собой ни ставил, он обязательно должен обосновать свои поступки высокой целью. Желательно нравственной.

И чем больше гнусность, тем более великой целью её надо мотивировать. Вор, отбирающий последние крохи у старухи, пытается убедить себя в том, что он реализует «высшую справедливость», следует «высокоморальным» традициям воровского сообщества. Маньяк, убивающий и насилующий женщин, пытается оправдать свой поступок мотивами мести (оскорблением его личного достоинства, достоинства мужской части общества в целом, ненавистью к женскому полу или идиосинкразией к желтому цвету платья, в которое была одета жертва). Под флагом высоких идеалов велись все войны. Крестоносцы уничтожали неверных, пытаясь добиться торжества христианской религии. Под флагом ислама и якобы по воле Аллаха вырезались христиане. До сих пор нет согласия между католиками и протестантами в цивилизованной Великобритании.

Рвутся бомбы на земле Македонии, не затухает пламя войны на Ближнем Востоке… И безусловной мотивацией действий тех или иных поборников справедливости является мотивация религиозная.

В ХХ веке самая кровопролитная война велась под флагом нацизма новой религии новых безумцев. Безусловным обоснованием мировой бойни было Евангелие от Адольфа Гитлера, изложенное в книге «Моя борьба». Даже по прошествии многих лет человечество не может точно ответить на вопрос: ценою скольких жизней и с той и с другой стороны был исчерпан конфликт идеологий?

Как ни парадоксально, но даже после осознания всей преступности нацистских идей их вирусы проникают в сознание и скрываются под личиной гуманизма, патриотизма, борьбы за нравственность, за веру, за свободу.

В 1994 году в Киеве то ли в издательстве «Наука», то ли под его прикрытием издается книга Магомета Тагаева «Наша борьба, или Повстанческая армия ислама». Магомет Тагаев дагестанец, яростный приверженец ислама, самых его радикальных форм. И как многие другие радикалы, ищет в сложных вопросах простые решения. Краеугольным камнем его умозаключений является ярко выраженная русофобия в агрессивной форме. Ход простой: объединить вокруг своей идеи всех врагов России, всего русского. Безусловно, выход книги, и Тагаев этого не скрывает, приурочен к событиям в Чечне.

«Русско-московская империя - это не просто чудовище, которое повинно в гибели целых народов, наций и государств. Это страшное явление представляет непредсказуемую угрозу всей планете. Русская нация - это симбиоз финно-угорских, славянских и тюркских племен, вспыленный в сибирских, среднеазиатских и кавказских анклавах, никогда не имевшая национальной территории и конкретно очерченных национальных границ. Она никогда не представляла собой цельной нации. Она привлекала к себе всю нечисть, что была в других народах, и создавала страшные организации типа охранки, ГПУ, МВД, КГБ, КПСС, армии, ОМОНа, «альфы», «беркута» и т.д. Весь этот сброд и составляет русскую нацию. Нацию душегубов, мародеров, пьяниц, насильников, беспредельщиков и уголовников. Они создали империю, для которой нет другого названия, кроме как империя насилия и зла, империя растлителей, империя душегубов, империя уголовников, империя пьяниц и мародеров, империя - тюрьма, империя - зона! Помните, пока мы не избавимся от русско-московских колонизаторов, мы не сдвинемся с мертвой точки и не очистимся от их вековой скверны!»

Узнаете? С такими лозунгами на территории Западной Европы вторгались армады бронированных чудищ со свастиками на бортах. Молнии Вотана на петлицах солдат дивизий СС - апофеоз войны. И над всем этим безумием чуть видимая, в силу маленького роста, фигурка фюрера, возомнившего себя мессией. Автор никогда не видел Тогаева, но почему-то зримо представляет его таким же тщедушным, мелким, с горящим взглядом неизлечимо больного фанатика. В своей теории он не претендует на завоевание всего мира. Пока ему лишь не нравятся многие нации, но русскую он ненавидит особо.

«Так давайте же избавимся от русско-фашистской диктатуры Москвы и их послушных рабынь - наших национальных коллаборационистов, жалких взяточников, приспешников и сатрапов империи в кавказских регионах.

Так давайте же поставим у власти тех патриотов, которые действительно любят свою Родину и народ, которые близки нам по происхождению и убеждениям.

Так давайте же объединимся и освободимся и создадим новые государства на кавказской земле, государства, окна домов которых не станут дребезжать от каждого кашля и храпа московских самодуров и «сановников», укрепимся в единой конфедерации. Вперед к освобождению, к свободе, к независимости».

«Мы хотим создать великое и могущественное конфедеративное государство на кавказской земле. Разве об этом же не заботились патриоты иных народов мира? В отличие от господствующей нации, мы хотим создать государство на своей земле, при этом не претендуем ни на пядь чужой земли». Русский вопрос, или так называемый вопрос русскоязычных в независимых республиках, - это старая песня, вытащенная из протухших погребов Ивана Грозного, такая же протухшая и слегка подгнившая, как ветчина после смерти Гобсека у Бальзака.

Эта тайная и хорошо инспирированная акция, направленная на захват чужих территорий, которая со времен Ивана Калиты называлась «собирание земель». Из истории известно, как он душил и давил, пил кровь и пот населения прилегающих к Москве территорий (читай: смердов, холопов, рабов), высасывая все до последней копейки для того, чтобы отдать все это сначала главе Золотой Орды, затем хану Большой Орды, затем ханам Казанского, Астраханского и, наконец, вплоть до 1701 года, крымскому хану. Таким образом, прибрав земли свободного Новгорода и Пскова, ему никогда не принадлежавшие земли Вологды, Костромы, Вятки и Рязани и так до бесконечности, получив право получать дань вместо ханов Золотой Орды, русские впоследствии переплюнули и своих «учителей» в обмане, жестокости, коварстве и зле. Хотя они до сих «помнят» о монголо-татарском иге, которого и в помине не было. А страшный симбиоз «монголо-татары» придуман и впервые введен учителем одной из гимназий в России в 1828 году. Не было такого и народа, и ига. Татар всех до одного перерезал ещё Чингисхан, а монгол и вообще не осталось ни одного от четырех тысяч прибывших в Европу. Русские всех нерусских, чтобы не путаться, назвали просто «татары».

Сегодня русские говорят о так называемом возврате «русских земель», а мы объявляем этим подонкам и негодяям о возврате исконно кавказских земель, и, не откладывая это дело в долгий ящик, вы слушайте, а мы расскажем, куда русским необходимо будет отойти в ближайшее время; мы очертим наши границы, которые вы, русские, должны будете чтить и уважать. Вот они, границы, куда должны бегом, бросая все и спасая свою шкуру, уйти русские, вам строго-настрого следует забыть и оставить: Таганрог, который мы построили для уничтожения 624-летнего Крымского ханства и повырезали всю Кубань, вам надлежит забыть Астрахань, бывший Хаджи Тархан, то есть свободный князь. Пусть он будет, как и раньше, свободным городом, который вы, как вандалы и варвары, разрушили ещё в середине XVI века и который вам никогда не принадлежал. Вам придется оставить не только Дагестан, но и все кавказские земли, поскольку завтра поднимется на кровавую и последнюю битву весь кавказский народ, вам следует немедленно, в 24 часа после получения настоящего, оставить Ростов, который вам никогда не принадлежал, оставить названный вами Волгоградом Царицын с его настоящим именем Сары-Тын, ну а границы, которые пока мы вам определяем, следующие. Но помните: пока! Итак, с запада на восток по северной линии - от населенного пункта Кантемировка прямо до населенного пункта Мешковская, далее до населенного пункта Боковская, далее до населенного пункта Советская, оттуда до населенного пункта Добринька, оттуда до Калача-на-Дону, оттуда до города Волгоград, оттуда до населенного пункта Светлый Яр, далее до населенного пункта Ахтубинск и крайняя точка на севере и востоке - озеро Баскунчак.

И не вздумайте хитрить или увиливать, придумывать что-то умное. Предупреждаем, это будет опасно не для здоровья, а для вашей жизни, мы взбаламутим эту тишь и благодать, мы поднимем все народы на борьбу с кровопийцами.

Слышите, Ельцины, Черномырдины, Лужковы, Чубайсы и прочая шваль, Жириновские, Явлинские, Шахраи и Гайдары, коммунисты и демократы, трепещите, мы не только встаем, чтобы освободить нашу землю от вас, но и чтобы наказать вас.

Мы будем зимой и летом, осенью и весной, ночью и днем, утром и вечером жечь, взрывать, резать и убивать, чтобы у вас кровь стыла в ваших жилах от ужасов нашего возмездия.

Чтобы вашего духу не осталось после того, как вы прочитаете то, что мы для вас приготовили, мы найдем вас везде, помните это всегда: убить кровопийцу - значить совершить благое, святое дело здесь и на том свете. Вон из наших земель, и чтобы никогда больше не заикались об Азовском, Черном или Каспийском море. Они никогда не были и не будут вашими, отныне вы не увидите их как своих ушей, а все, что вы оставите, не заменит того долга, который вы нам ещё будете обязаны выплачивать ежегодно до вашего последнего дня.

Как же русские не понимают, что пришел их последний день, что они закончат так же бесславно, как в свое время закончили Рим, Византия, Монгольская и Британская империи! Хватит старых песен о единой и неделимой России. Когда это она была единой? Все её единство заключалось в пьянстве и разврате, воровстве и грабежах, насилии и жестокости».

Совершенно очевидно, что столь яростный призыв есть не что иное, как оскорбление национальных чувств другого народа. Идеология Тагаева, мотивация его идей есть не что иное, как повторение нацистских лозунгов, которые, несмотря на попытки их опровержения официальным Грозным, фактически овладели умами пропагандистов теории независимости.

В отличие от России, дудаевский информационный аппарат не утратил традиций агитпропа. И, безусловно, наиболее талантливым был (и пока остается) бывший комсомольский вожак и партийный публицист Мовлади Удугов.

Все от начала до конца в пропаганде Удугова было густо перемешано ложью, отделить от которой правду было просто невозможно. Он угрожал, он пугал, он нагнетал… Угрозы были одна нелепее другой. Если удавалось, то происшедшие катастрофы декларировались им как акции мщения. Он готов был взять на себя ответственность даже за извержение Везувия… Чем серьезнее становилась ситуация, тем активнее действовала пропаганда бандитов. И она достигала своего результата. Многое из оглашенного чеченским Геббельсом выплескивалось на страницы российских газет. Это раздражало. Раздражало военных, раздражало силовых министров, раздражало президента… «Да что вы, в конце концов, не можете унять нашу прессу…»

Мы неоднократно слышали, и это стало расхожим местом, что в тот период нами прежде всего была проиграна информационная война. Что проигрыш именно информационной войны повлек за собой и военное поражение. Утверждается, что информационное поражение привело к критическому настрою общества к происходящим событиям, что этот настрой заставил власть пересмотреть свое отношение к ситуации в Чечне и перейти к мирному диалогу.

При этом в подобных рассуждениях причина и следствие меняются местами. Какое бы мы ни придавали значение информационному сопровождению, оно вторично. Потому что нельзя выиграть информационную войну, проиграв собственно военную кампанию.

Но такое мнение существует, а потому попытаемся разобраться, почему, при каких обстоятельствах это мнение возникло, на чем оно базируется.

Любая крупная кампания (и не только военная) требует пропагандистского обеспечения. Более того, оно должно начинаться задолго до самой кампании. Перефразируя известное изречение, можно сказать: «Всякая кампания чего-то стоит, если она умеет информационно защищаться!»

В 1994 году этого не было. Да и если честно говорить, то общество просто было не готово к её восприятию. События в Чечне затрагивали интересы ограниченной как по социальному, так и региональному положению группы людей. Более того, все - до 1994 года - происходило как бы с молчаливого одобрения Москвы. Напомню, в октябре 1991 года, фактически сразу после августовских событий, в Чечено-Ингушетии произошел захват власти сепаратистами, были ликвидированы законные органы. К власти пришел режим Джохара Дудаева. Сегодня мы воспринимаем это как точку отсчета всех последующих трагических событий.

Но тогда в жизни народов СССР шла ломка системы. Распад СССР, ликвидация последствий августовского путча, передел сфер политического влияния в Москве и на местах, смена формаций. Наверное, именно поэтому реакция Москвы была противоречивой. То мы пытаемся ввести там ЧП, то делаем резкий откат и выводим войска, оставляя сепаратистам вооружение и технику. К августу 1994 года российская власть понимает возможные последствия, она пытается решить проблему, противопоставляя «официальной» власти неформальных лидеров. Оппозиция режиму Дудаева представляется как освободительное движение. Процессы, происходящие там, подаются невнятно. В том же августе происходят первые вооруженные столкновения в Чечне. И сразу становится ясно, что к радикальным мерам оппозиция просто не готова и не способна. Нужен иной вариант.

Все информационное обеспечение пущено на самотек. Информация о событиях в Чечне подается неосмысленно и невнятно. В это время военное руководство ищет вариант военного воздействия на Дудаева. Без подготовки осуществляется штурм Грозного нашими танкистами. Когда они входили в Грозный, на броне сидела пехота, проводники из чеченцев, которые при первых же выстрелах разбежались, бросив наших танкистов на произвол судьбы. Оставим за скобками вообще разработку этой операции: для всех очевидно, что к ней были привлечены люди, не очень представляющие себе действия вооруженных сил и внутренних войск в подобного рода ситуациях. Но, так или иначе, мы оказались «лицом вниз» и вынуждены были оправдываться перед всем миром? дабы доказать свою логику, правоту через СМИ.

Именно тогда, в ноябре, была предпринята первая попытка создать систему информационного противодействия. Но это уже было поздно. Общественное мнение сформировалось спонтанно и крайне невыгодно для правительства.

Участие российских танкистов в штурме было и причиной и поводом для таких оценок. При этом противниками силовых действий на Северном Кавказе была допущена бестактность к тем, кто добровольно принял участие в этой операции. Их объявили наемниками, хотя, согласно международным конвенциям, наемники - это несколько иное.

И никого из журналистов не интересовало, что каждый гражданин имеет право совместно с органами исполнительной власти принимать меры по пресечению антиконституционных действий тех или иных сил на любой, в том числе и контрактной, основе.

Декабрьская операция 1994 года также началась без пропагандистского сопровождения. И не только пропагандистского… Генеральный штаб оказался неспособен разработать эту операцию в короткие сроки, увязать все нити взаимодействия не только между ведомствами, но и между своими частями и подразделениями. Как у Ярослава Гашека: «Война шла своим чередом, пока не вмешался Генеральный штаб».

Напомню, что декабрьские события проходили накануне католического Рождества. Реакция Запада была своеобразной (он понимал правоту руководства России, боровшегося за территориальную целостность государства): если вы успеете до конца Рождества завершить эту операцию, то мы не заметим, была ли вообще Чечня. Это не удалось. Войска стремились, по команде сверху, быстрее завершить разгром армии Дудаева, это вело и к потерям, и к непродуманным действиям. Результат хорошо известен. И Запад не смог больше молчать, и внутри России общественное мнение, в связи с огромными потерями, оказалось оппозиционным армии и силовым структурам.

Но ситуация, в которой как полагали когда-то - «КГБ мог все», кардинально изменилась. Влияние специальных служб на пропагандистский процесс носило исключительно межличностный характер. Единственным аргументом в споре со СМИ могли быть только неопровержимые факты. Впрочем, тогда лишь некоторые газеты и телеканалы старались им следовать. Большинство предпочитало пользоваться информацией с той стороны. Идти как бы от обратного…

Главной причиной всего этого было одно - непонимание силовыми структурами значения прессы, предвзятое отношение априори ко всем журналистам и нежелание это скрывать.

В представителях прессы военные в зоне боевых действий видели врагов, действия которых и привели к развязыванию войны. И независимо от окраски издания, его желания или нежелания вести «позитивную пропаганду» каждый представитель журналистского корпуса воспринимался как лазутчик.

«Я с вами не желаю разговаривать», - нередко бросал генерал Квашнин досужим корреспондентам. Они ему платили тем же. Вопрос взаимоотношений власти и прессы становился тогда темой дня.

В самый разгар боевых действий к автору этих строк обратился московский журналист К., который попросил протежировать освещению ситуации с позиций федеральных сил. Ему был выдан документ если не предписывающий, то обращающий внимание на необходимость помощи этому журналисту в сборе материалов.

Вернувшись через несколько недель, он рассказал о том, что ему довелось испытать. После первого же контакта с нашими десантниками он был задержан. Его поместили в сырой подвал и дважды «выводили расстреливать»! Понятно, что после такого обращения ни о каком творческом сотрудничестве с федеральными войсками речи не было.

В разгар первого наступления на Грозный группа офицеров ЦОС ФСБ пыталась помогать российским журналистам. Но даже им, людям в погонах, было сложно появляться рядом с войсками с видеокамерой в руках. В Моздоке при съемках прибытия войск была разбита видеокамера, которой снимал… заместитель начальника ЦОС ФСБ полковник А. Зданович.

Сами журналисты могли бы привести множество таких примеров. Что надо было сделать, чтобы изменить ход информационной войны? Ведь никакие усилия Москвы, никакие директивы и приказы не могли решить проблему.

Примечательно, что по этому вопросу директор ФСК С. Степашин пригласил одного крупного медиа-магната, с которым хотел определить правила игры. И у одного и у другого на руках были свои козыри. Важно было дистанцироваться от ведомственных подходов, чтобы выйти на оптимальную схему взаимопониманий. Собственно, об этом и шел разговор за закрытыми дверями. И один и другой понимали, что информационную ситуацию необходимо менять. Важно было определить как. Отсутствие единого информационного центра, где сосредоточивалась бы вся информация, имело серьезные последствия. Создавалось впечатление сплошной лжи.

Информация, распространенная одним ведомством, не подтверждалась другим, опровергалась третьим. Обзванивая своих контрагентов, журналисты пытались «расцветить» краткую информацию агентств собственными подробностями. Но что могли сказать в МВД об операции, проведенной ФСБ? Могли ли знать в ЦОС ФСБ о потерях МВД или о заявлении министра обороны? Это бесило журналистов, которые искренне полагали, что в «горячих цехах» тайн друг от друга нет. А они были…

И ФСБ, и МВД, и Министерство обороны на информационном поле играли свою игру, нередко по своим правилам, рожденным обстановкой нервозности вокруг главных фигур. Манипуляторы в Кремле, в непосредственной близости от «всенародно избранного», дергали за ниточки, создавая атмосферу неуверенности глав ведомств в завтрашнем дне. «Борис Николевич, что-то уж больно Степашин разговорился… Борис Николаевич, смотрите что пишут о Ерине… А Грачев…» Закулисные интриги вокруг силовиков носили перманентный характер. Откровенные «наезды» зачастую разрабатывались в Кремле: «На то и Коржаков за стенкой, чтобы министр не дремал…» У начальника СБП была совершенно отвязанная, как сейчас говорят, команда… Им все было «божья роса».

А потому пресс-службы МВД, ФСБ и кое-кто в Министерстве обороны (пресс-секретарь Грачева Агапова больше вредила, чем…) стремились максимально укрепить авторитет своего шефа, не дать мракобесам в Кремле понизить его рейтинг в глазах президента. Результат известен нескоординированность действий приводила к ещё более тягостным последствиям.

Фактически шла борьба не против пропаганды Удугова, а против пропаганды своих коллег.

А Удугов всегда был один. Его никто не опровергал, никто из своих не вступал с ним в полемику. Кроме противоположной стороны, которой самой бы разобраться….

Великие говорили «У победы много отцов, поражение всегда сирота». Так было и тогда. Как только ситуация на бранном поле менялась, менялась она и на не менее «бранном» поле информационном.

Самым, пожалуй, острым был в тот период вопрос оглашения наших потерь.

Существует несколько точек зрения на этот счет, и все они имеют прямое отношение к информационному обеспечению кризисной ситуации.

Первая, которой придерживались наши военные, почему-то ссылаясь на западный опыт, - потери никогда не называются. Однако тезис не состоятелен, так как потери, например в США, можно скрыть не более двух часов. Во время войны в Персидском заливе погибло 90 человек. Во время косовской операции 1 летчик (и то не в боевых условиях). Впрочем, законы прошлых войн были именно такими - назывались исключительно потери противника и никогда свои. Но мы живем в эпоху новых войн. Общественное мнение является мощным и весьма действенным фактором. И потому, наверное, было бы целесообразно вспомнить свою историю.

Во время Первой мировой войны в России не только назывались потери, но и публиковались списки погибших, в том числе от ран. В ряде случаев давались описания обстоятельств гибели и совершенного подвига. Это было не только в высшей степени корректно по отношению к погибшим, но и в ряде случаев играло роль мобилизующего фактора при наборе в армию. В нашем же случае сдвинуть с мертвой точки эту проблему было практически невозможно. И это понятно, ведь за несколько дней января 1995 года практически вся майкопская бригада превратилась в груз «200».

Безусловно, для журналистов, которые формируют общественное мнение, важно своими глазами увидеть происходящее, получить информацию из первых рук. Но что бы они ни увидели, все равно информация будет неполной. Ведь солдат видит ситуацию со своей точки зрения, офицер - со своей, Москва тем более со своей. Журналист принимает (или не принимает) точку зрения тех, кто её излагает.

В том же 1995 году в подвалах Дудаева был обнаружен любопытный документ, по поводу которого до сих пор не утихают споры - о получении ДГБ (Департаментом госбезопасности ЧРИ) больших сумм денег для работы с журналистами. В самом документе не содержится никакой информации о том, что значит «для работы» (подкуп, взятки?). И тем не менее шум пошел великий. Особенно ярились обласканные ТОЙ стороной журналисты… Представители незаконных вооруженных формирований создали им такие условия работы в зоне своего влияния, что они возвращались оттуда просто очарованными. Для работы с журналистами дудаевцы не жалели ни времени, ни сил, ни денег. Сколько бы сегодня ни опровергали факты подкупа журналистов той стороной, действительность опровергнуть трудно.

Человек слаб, иногда алчен, и журналисты, как часть человечества, не лишены подобных пороков. И хотя каждый пытается их скрыть, ударяя себя в грудь и громко восклицая: «Кто докажет, что я брал деньги!» - общественное мнение обмануть трудно.

К счастью для этой братии, никто и не собирается доказывать их нечестность. Во-первых, никакой правовой перспективы это не имеет. Журналист не должностное лицо, и сколько бы и от кого он ни брал, деяние не становится уголовно наказуемым. Во-вторых, любые доказательства «коррумпированности» отдельных особей будут подвергнуты сомнению всей корпорацией из солидарности. В-третьих, общество и без этого имеет свой взгляд на то, что происходит на информационном поле, и дополнительные аргументы ничего нового не добавят.

Однако не могу не рассказать о следующем: в период первой кампании некто с той стороны, наверное желая погреть руки, через посредника пытался продать ФСБ видеопленку с актом передачи журналисту денег. Запрошенная сумма была для ФСБ неподъемна - 10 тысяч долларов. Посредник привез пленку и, что называется, не выпуская из рук, дал посмотреть. Мизансцена, снятая скрытой камерой, была не художественна, но убедительна. Удугов вручает конверт с деньгами человеку (кстати, очень узнаваемому), работающему на одну из крупных газет. Для пущей важности он требует, чтобы тот деньги пересчитал. После этого обсуждается тематика дальнейших публикаций.

Стало ясно: так просто они наличных никому не давали. Все - от казней до подкупа - бандиты фиксируют на пленку. В первом случае для устрашения, во втором - для шантажа.

В прошлую кампанию даже подлинный документ с подписью Джохара Дудаева о выделении средств для работы с журналистами подвергся сомнению. Но факт остается фактом. Деньги выделялись, и немалые. Безусловно, что их распределение носило дифференцированный характер и наличные получали только беспринципные и алчные. Сумма в полтора миллиона, запрошенная Гелисхановым для работы с журналистами, скорее всего, в большей своей части была традиционно присвоена. А в меньшей части?

Понятно возмущение сильных и мужественных профессионалов, которые после таких подозрений пытаются рассказать правду о войне.

Нетрудно заметить, что на передовой работают представители наших ведущих агентств, у которых уже сложились свои взаимоотношения и с командирами, и с солдатами, и подача информации во многом диктуется этими отношениями.

Мой старый приятель - профессиональный оператор Си-эн-эн Юрий Романов в своей статье «Школа выживания» очень точно сформулировал задачи репортера в «горячей точке», посмотрев на ситуацию «с той стороны».

«По прибытии на позицию камеру нужно вынимать из кофра только после того, как прошло знакомство с самым старшим по званию на этой конкретной точке, предъявление «верительных» грамот: удостоверений, аккредитаций и получено «добро».

Если такового не получено, нужно сделать вид, что не очень и хотелось, что, несмотря на запрещение снимать, ты испытываешь именно к данным действующим лицам (солдатам, офицерам, боевикам - ненужное зачеркнуть) самые теплые, самые нежные чувства.

Хорошо также иметь при себе запас свежих газет, сигарет, бутылочку водки. Это патриотично и воспринимается благосклонно. После того как обстановка разрядится, можно доставать камеру. Этот момент определяется каждым оператором или фотографом индивидуально и отделяется от момента прибытия пятью минутами или несколькими часами. Это уже зависит от ситуации и умения журналиста ладить с людьми.

Вообще, вопрос возлияний в боевой обстановке заслуживает отдельного рассмотрения. К возлияющим собеседникам следует относится терпимо, к возлияющим коллегам - резко отрицательно.

Старайся, чтобы человек подверженный не попал случайно к тебе в напарники. Если это несчастье произошло, время пребывания на «передке» сократи до минимума.

Запомни, что если ты мягко откажешься выпить с гостеприимными хозяевами, сославшись на любую причину, даже на собственное нездоровье, окружающие это всегда поймут и уважения к тебе не убавится, но если ты заглядываешь в глаза, ожидая, когда начнут наливать, ты сильно осложнишь (может быть, сократишь) себе жизнь.

Лучше наливай сам, но не пей. Вопрос взаимоотношений пьяного офицера с трезвым солдатом - на совести этого офицера. Но когда в боевых порядках шатается пьяный журналист, дыша перегаром на солдат, которым, кстати, тоже хочется, он вызывает у окружающих смесь отвращения с завистью… Ничего положительного.

В этом вопросе сколько людей - столько и мнений. Мнение многих (слишком многих) поклонников «зеленого змия» узнать уже не придется…

Камера в работе, о тебе все забыли и занимаются своими делами. Солдат в окопе слишком озабочен тем, чтобы самому не попасть под пулю, чтобы обращать внимание ещё и на тебя, поэтому спустя достаточно короткое время у тебя появляется возможность работать относительно спокойно.

Желательно соблюдать все тот же принцип - съемки «с пяти точек». Но «пятая точка» находится за бруствером. В том случае, если этот бруствер расположен достаточно далеко от линии соприкосновения с противником, можно рискнуть зайти за него, чтобы снять фронтальный план.

Но тут следует иметь в виду наличие у противника незнакомых снайперов, поэтому лучше этого не делать.

Общий план, средний, несколько крупных планов. Руки, сжимающие оружие, глаза, напряженно вглядывающиеся в пространство…

Следует иметь в виду, что вероятность сделать хорошую «картинку» непосредственно на передовой под обстрелом практически равна нулю, если ты, конечно, не член клуба самоубийц. Как правило, гениальный кадр получается случайно.

Случайно ты оказался на этом месте, случайно в этот момент у тебя работала камера, случайно именно на это место прилетел снаряд (пуля, мина, авиабомба), случайно после этого остался жив. Оглянись и спокойно подумай: «Повезло!»

Потом ты много раз дома прокрутишь эту картинку, а между лопатками будет ползти струйка холодного пота от запоздалого страха. В момент съемки тебе было некогда бояться. Ты думал об освещении, о композиции кадра, и чтоб не наклонился горизонт, и о том, что нужно снять ещё и крупные планы для перебивок…

Случай, везение на войне - вещь не последняя. И хотя рассчитывать на случай - глупо, для того, чтобы ухватить за хвост удачу, ты и твоя камера должны быть, как юные пионеры - «Всегда готовы!».

Любой оператор может вспомнить, сколько раз он был готов рвать на себе волосы, когда в разгар съемки вдруг отключалась камера оттого, что забыл проследить за напряжением батареи или кончилась кассета. Было и так, что следил за событием в видоискатель камеры, забыв при этом нажать на кнопку «пуск». Вообще, вероятность наткнуться на хорошую картинку при бесконечно большом числе повторений, в нашем случае поездок в «горячие точки», естественно, возрастает, как, впрочем, возрастает и вероятность попасть под колесо судьбы. Как говорят: «Повадился ковшик по воду ходить, тут ему и голову сложить…»

Во время работы в «горячей точке» хорошо бы иметь смелого и осторожного напарника, у которого в моменты твоей съемки голова крутится на 360 градусов и который ведет все переговоры и отвечает на все вопросы, которые некстати возникают у окружающих. Из них самый распространенный: «Кого вы представляете?» И не дай бог ошибиться в выборе газеты или телепрограммы. Если издание или телеканал слишком политизированы и поддерживают какую-то одну сторону в конфликте, то ошибка в выборе смертельно опасна, она может стоить головы.

Я, возможно, выражу крамольную мысль, сказав о том, что только в одном случае из десяти журналисты становятся жертвами роковой случайности, а в девяти случаях репортеры гибнут или попадают в неприятности из-за собственного непрофессионализма. В каждой работе есть правила дорожного движения, техники безопасности, которые необходимо соблюдать. Правда, в нашем случае сначала их надо для себя написать.

Никогда и никому не придет в голову сунуть пальцы во вращающийся шпиндель токарного станка или под зубья циркулярной пилы. Или поехать на машине по встречной полосе движения.

Зачем же совать голову в шестеренки огромной государственной машины? Чтобы потом кричать о том, что тебя ненароком или намеренно придавило? Все эти детские крики - твой прежде всего непрофессионализм.

Армия - это смертельно опасная часть государственной машины. Она опасна прежде всего для самой себя, для всех частей, её составляющих, для солдат, офицеров и, естественно, для тебя - чужака. Опасна не только смертоносным оружием, но и наличием «человеческого фактора». Оружие само не стреляет. Нужен палец, чтобы нажать на кнопку, гашетку или курок.

При всем моем уважении к «верхнему» журналистскому образованию, в «горячих точках» что-то мало попадалось выпускников престижных журналистских вузов. Может быть, мне просто не везло или у них есть какие-то другие, не менее «горячие» точки?.. Но ведь кто-то должен показать людям все многообразие ужасного лика войны.

Для этого не всегда обязательно быть на передовой. Твой окоп может быть где угодно…

Но тебя все-таки занесло на передовую. Тебя предупреждали!!!

Как правило, большинство редакций испытывают некоторый дефицит сумасшедших репортеров, готовых не просто «трое суток шагать, трое суток не спать», а шагать и не спать под пулями. И они готовы предоставить тебе «крышу», свое краткосрочное удостоверение в обмен на «несколько строчек в газете». А если тебя знают, то и командировочных немножко подкинут».

Короче, «а ля гер ком а ля гер» На войне, как на войне.

оЕУВЩЧЫБСУС ОБДЕЦДБ

пВЩЮОП ФЙИЙК, ПФДБАЭЙК РТПЧЙОГЙЕК, РТЙЧПМЦУЛЙК уБТБФПЧ Ч ФХ РПТХ РТЙПВТЕМ ВПМШЫПЕ ЪОБЮЕОЙЕ. уАДБ ЬЧБЛХЙТПЧБМПУШ НОПЗП ЪБЧПДПЧ, ЧЩУЫЙИ Й УТЕДОЙИ ХЮЕВОЩИ ЪБЧЕДЕОЙК. чУЕ ВПМШЫЙЕ ДПНБ ВЩМЙ ЪБВЙФЩ ЗПУРЙФБМСНЙ, ЧУЕЧПЪНПЦОЩНЙ ЫФБВБНЙ Й ФЩМПЧЩНЙ ЧПЕООЩНЙ ХЮТЕЦДЕОЙСНЙ. лТПНЕ ФПЗП, УПФОЙ ФЩУСЮ МАДЕК ИМЩОХМЙ УАДБ У хЛТБЙОЩ, ЙЪ лТЩНБ, ЙЪ ГЕОФТБМШОПК тПУУЙЙ. уБТБФПЧ Ч ФЕ ДОЙ РПИПДЙМ ОБ ВПМШЫПК оПЕЧ ЛПЧЮЕЗ. чЕУШ ЪБОЕУЕООЩК УОЕЗПН, РЕТЕОБУЕМЕООЩК ЗПТПД ДЩЫБМ Й ЦЙМ ФТХДОПК ЦЙЪОША ВПМШЫПЗП ФЩМПЧПЗП ГЕОФТБ. мАДЙ ТБВПФБМЙ ОЕ ЭБДС УЙМ. «чУЕ ДМС ЖТПОФБ!» — РТЙЪЩЧБМЙ МПЪХОЗЙ. оЕУНПФТС ОБ УЙМШОЩЕ НПТПЪЩ Й РПЮФЙ ВЕУРТЕТЩЧОХА РХТЗХ, ЖПТФЙЖЙЛБГЙПООЩЕ ТБВПФЩ ОБ ПВПТПОЙФЕМШОЩИ ТХВЕЦБИ ЧПЛТХЗ уБТБФПЧБ ЧЕДХФУС ЫЙТПЛЙН ЖТПОФПН, Й РПТПК ЛБЦЕФУС, ЮФП ЙН ОЕ ВХДЕФ ЛПОГБ. тЕЛПЗОПУГЙТПЧПЮОЩЕ ЛПНЙУУЙЙ РП ЪБДБОЙА ч. ч. лПУБТЕЧБ НПФБАФУС РП ЪБУОЕЦЕООПК УФЕРЙ ОБ НБЫЙОБИ, УБОСИ, Б ВПМШЫЕК ЮБУФША РЕЫЛПН Й ОБТБЭЙЧБАФ ЗМХВЙОХ ПВПТПОЩ. рТПНЕТЪЫЙК ЗТХОФ РМПИП РПДДБЕФУС ЛЙТЛЕ, Б ФЕН ВПМЕЕ МПРБФЕ, Й РПЬФПНХ Ч ИПД РПЫМБ ЧЪТЩЧЮБФЛБ.

оБ РТПЫМПК ОЕДЕМЕ НОПЗЙН УФТПЙФЕМСН, УБНППФЧЕТЦЕООП ТБВПФБАЭЙН ОБ УППТХЦЕОЙЙ ХЛТЕРМЕОЙК, уБТБФПЧУЛЙК ПВЛПН РБТФЙЙ ЧТХЮЙМ ЗТБНПФЩ, Б ОБЫЕНХ ЛПНБОДХАЭЕНХ — ГЕООЩК РПДБТПЛ.

нЩ ЧУЕ ПЛТЩМЕОЩ ЬФЙН ЧОЙНБОЙЕН, ОП ЪБЛБОЮЙЧБФШ ТХВЕЦ ВХДХФ ХЦЕ ДТХЗЙЕ. рПМХЮЕО РТЙЛБЪ: РЕТЕДЙУМПГЙТПЧБФШ ВТЙЗБДХ Ч ТБКПО фБНВПЧБ. рТЕДУФПСМП УТПЮОП УПВТБФШ ТБЪВТПУБООЩЕ РП ЧУЕНХ ТХВЕЦХ ВБФБМШПОЩ, РТЙЧЕУФЙ ЙИ ИПЪСКУФЧП Ч РПТСДПЛ Й ПТЗБОЙЪПЧБФШ ОБ УПФОЙ ЛЙМПНЕФТПЧ РЕЫЙК НБТЫ ОЕУЛПМШЛЙИ ФЩУСЮ ВПКГПЧ РП ЪБУОЕЦЕООЩН ДПТПЗБН. дЧЙЦЕОЙЕ ВБФБМШПОПЧ ТЕЫЙМЙ РТПЧЕУФЙ РП ФТЕН РБТБММЕМШОЩН НБТЫТХФБН, УФТПЗП РП ЗТБЖЙЛХ.

ч ТБООЙЕ ЖЕЧТБМШУЛЙЕ УХНЕТЛЙ ХЫМЙ РПУМЕДОЙЕ РПЧПЪЛЙ ОБЫЕК ВТЙЗБДЩ, Б ОЕУЛПМШЛЙНЙ ЮБУБНЙ РПЪЦЕ У ЪБФЕНОЕООПЗП ЧПЛЪБМБ ПФВЩМ ЬЫЕМПО, Ч ПДОПК ЙЪ ФЕРМХЫЕЛ ЛПФПТПЗП ТБЪНЕУФЙМУС ЧЕУШ ОБЫ ЙОЦЕОЕТОЩК ПФДЕМ. зПМХВПЗМБЪЩК чБУС, РПУМХЫБЧЫЙУШ УЧПЕЗП ЫЕЖБ чПДСООЙЛБ, У ЙЪВЩФЛПН ЪБРБУУС ХЗМЕН Й, Л ПВЭЕК ТБДПУФЙ, ЦБТЛП ОБФПРЙМ ОБЫ ЧБЗПО.

— мАВМА ФЕРМП, — РТЙЪОБЕФУС уБЫБ жПНЙО, — ПУПВЕООП, ЛПЗДБ ЪБ ПЛОПН НПТПЪЙЭЕ, НЕФЕМШ...

— х рХЫЛЙОБ ПВ ЬФПН ИПТПЫП УЛБЪБОП, — РПДБЕФ УЧПК ЗПМПУ мПУЕЧ Й ФХФ ЦЕ ОБЮЙОБЕФ ДЕЛМБНЙТПЧБФШ: вХТС НЗМПА ОЕВП ЛТПЕФ,
чЙИТЙ УОЕЦОЩЕ ЛТХФС;
фП, ЛБЛ ЪЧЕТШ, ПОБ ЪБЧПЕФ,
фП ЪБРМБЮЕФ, ЛБЛ ДЙФС...

— чПФ ФЩ ХЦЕ Й ЪБЧЩМ, — РЕТЕВЙЧБЕФ ОБЫЕЗП РПЬФБ ЮЕН-ФП ОЕДПЧПМШОЩК рБЫБ бТБМПЧ.

— нПМЮЙ, ВТАЪЗБ! — ЛТЙЮЙФ ЛФП-ФП У ЧЕТИОЕК ОБТЩ. — дБК УЕТДГХ УПЗТЕФШУС.

й ФХФ Ч ОБУФХРЙЧЫЕК ФЙЫЙОЕ жПНЙО ВЕТЕФ ОБ ЗЙФБТЕ ОЕУЛПМШЛП БЛЛПТДПЧ. чУЕ ЪОБАФ, ЮФП УЕКЮБУ ПО ВХДЕФ РЕФШ, Й ПВСЪБФЕМШОП УФБТЙООЩЕ ТХУУЛЙЕ ТПНБОУЩ. зПМПУ Х ОЕЗП ОЕ УЙМШОЩК, ОП РТЙСФОЩК, ЛБЛ-ФП ВЕТХЭЙК ЪБ ДХЫХ. чПЪМЕ ОЕЗП ХЦЕ РТЙНПУФЙМУС Й П ЮЕН-ФП РЕТЕЫЕРФЩЧБЕФУС У мПУЕЧЩН НПМПДПК РПЛМПООЙЛ ЕЗП ФБМБОФБ — чБУС.

уПМДБФ ЧУЕЗДБ ФСОЕФУС Л РЕУОЕ, ЛБЛ ГЧЕФПЛ Л УПМОГХ. рЕУОШ ЧПЪЧТБЭБЕФ ЕЗП Л ЦЙЪОЙ.

тБООЙН ХФТПН НЩ РТЙВЩМЙ ОБ ХЪМПЧХА УФБОГЙА вБМБЫПЧ. оБ ЧПЛЪБМЕ ОБУ ЧУФТЕФЙМ ПЖЙГЕТ У МЕФХЮЛЙ Й УППВЭЙМ, ЮФП ДЧБ ЗПМПЧОЩИ УБРЕТОЩИ ВБФБМШПОБ ХЦЕ ОБИПДСФУС Ч оПЧП-рПЛТПЧУЛПН Й вПТЛБИ, РТЙЧПДСФ УЕВС Ч РПТСДПЛ... зХДЛЙ РБТПЧПЪБ. рПЕЪД ЧОПЧШ ФТПЗБЕФУС.

ч фБНВПЧЕ НЩ ДПМЗП ОЕ ЪБДЕТЦБМЙУШ, РТПВЩМЙ ФБН, ЛБЦЕФУС, ОЕ ВПМЕЕ ОЕДЕМЙ, ЪБФЕН ДЧЙОХМЙУШ ДБМШЫЕ.

ыФБВ ВТЙЗБДЩ ТБЪНЕУФЙМУС Ч лБУФПТОПК. пВПТПОЙФЕМШОЩЕ ТБВПФЩ ЧЕДХФУС РП ТХВЕЦХ лБУФПТОБС — зПТЫЕЮОПЕ — уФБТЩК пУЛПМ — чБМХКЛЙ. жПТФЙЖЙЛБГЙПООЩЕ УППТХЦЕОЙС НЩ ЧПЪЧПДЙН Й Ч ЗМБЧОПК РПМПУЕ ПВПТПОЩ 40-К БТНЙЙ.

гЕМЩНЙ ДОСНЙ ЕЪДЙН РП ТХВЕЦХ, ОП Л ОПЮЙ ЧУЕ Ч УВПТЕ, Ч ДЕТЕЧСООПН ДЧХИЬФБЦОПН ОЕВПМШЫПН ДПНЕ, ОЕДБМЕЛП ПФ ЧПЛЪБМБ. чПЛЪБМ УФБТЕОШЛЙК, НОПЗП ЧЙДБЧЫЙК ОБ УЧПЕН ЧЕЛХ. чЕДШ Ч ЗТБЦДБОУЛХА ЧПКОХ ЕЭЕ уЕНЕО нЙИБКМПЧЙЮ вХДЕООЩК УП УЧПЙНЙ ЛПООЙЛБНЙ ТБЪЗТПНЙМ ЪДЕУШ ВБОДЩ ыЛХТП. лБЛЙЕ ФПМШЛП ЧМБУФЙ ОЕ РЕТЕВЩЧБМЙ ОБ ЬФПК ХЪМПЧПК УФБОГЙЙ Ч ФЕ ПЗОЕООЩЕ ЗПДЩ, ОП РПВЕДЙМБ НПМПДБС уПЧЕФУЛБС ЧМБУФШ. пИПФОП ПВ ЬФПН ЧУРПНЙОБЕФ НПК УПУЕД РП ЛПНОБФЕ ДСДС уФЕРБО. фБЛ ОБЪЩЧБАФ ЕЗП ДЧЕ НПМПДЩЕ ДЕЧХЫЛЙ-ФЕМЕЗТБЖЙУФЛЙ. лПЗДБ ДЕЧХЫЛЙ ХИПДСФ Ч ЛЙОП, УФБТЙЛ ОБЧЕЭБЕФ НЕОС Й ПФЧПДЙФ ДХЫХ. й ЕУМЙ, ОБ ЕЗП УЮБУФШЕ, Х НЕОС ПЛБЪЩЧБМБУШ ТАНПЮЛБ ЧПДЛЙ, ФПЗДБ ПУФБОПЧЙФШ ДСДА уФЕРБОБ ВЩМП ФТХДОП. пО ТБУУЛБЪЩЧБМ РТП СРПОУЛХА Й ЗЕТНБОУЛХА ЧПКОЩ; ЛТЕРЛЙН УМПЧПН ЧУРПНЙОБМ ЗПМПЧПТЕЪПЧ ЙЪ ВБФБМШПОБ УНЕТФЙ, ПИТБОСЧЫЙИ лЕТЕОУЛПЗП Й ТБОЙЧЫЙИ ЕЗП Ч ОПЗХ РТЙ ЫФХТНЕ ъЙНОЕЗП ДЧПТГБ. оП ВПМШЫЕ ЧУЕЗП ЧПЪНХЭБМУС ПО ОЕДБЧОЙНЙ ЧЕУФСНЙ:

— рПОЙНБЕЫШ, НЙМПЛ, ФБЛПК УМХЮБК РТПЙЪПЫЕМ Ч еМШГЕ. оЕНЕГ ФТЙ ДОС ФБН ВЕЪПВТБЪОЙЮБМ, Б РПФПН ЕЗП ОБЫЙ ЧЩЗОБМЙ. б ЛБЛ РПЫМЙ УБРЕТЩ РП ИБФБН ОБ НЙОЩ РТПЧЕТСФШ, ФБЛ Х ПДОПК РПФБУЛХИЙ ЙЪ-РПД ЛТПЧБФЙ ЖТЙГБ ЧЩФБЭЙМЙ. чПФ, УФЕТЧБ, ЕДСФ ЕЕ НХИЙ. уЛБЪЩЧБАФ, ЕЭЕ ПРТБЧДБОЙЕ УЕВЕ РТЙДХНБМБ — РПМАВЙМБ, НПМ, ЕЗП.

* * *

нБТФ. оБ АЗЕ тПУУЙЙ ЬФП РП-ОБУФПСЭЕНХ ЧЕУЕООЙК НЕУСГ. ч ЛПНОБФЕ, ЗДЕ С ТБВПФБА, ТБУЛТЩФП ПЛОП Ч УБД. оБ ДЕТЕЧШСИ РПЛБЪБМЙУШ ЪЕМЕОЩЕ РПЮЛЙ, ОБ МХЗХ ЪБУФЕОЮЙЧП ЧЪЗМСОХМЙ ОБ ЬФПФ УПМОЕЮОЩК НЙТ ЗПМХВЩЕ РПДУОЕЦОЙЛЙ. оП, РПЦБМХК, УБНПЕ ВПМШЫПЕ ПЮБТПЧБОЙЕ ЧЕУОЩ — ЧПЪДХИ. пО ЛБЛ-ФП НПМПДЙФ ДХЫХ, Й ФПЗДБ ЮЕМПЧЕЛХ ЛБЦЕФУС, ЮФП ЧУЈ ДПМЦОП ВЩФШ ЧЕЮОП РТЕЛТБУОП, ЛБЛ УБНБ РТЙТПДБ. оП ЛБЛ ЬФЙ НЩУМЙ УПЧНЕУФЙФШ У ЧПКОПК, ЛПФПТБС ЪБ ДЕЧСФШ НЕУСГЕЧ ХОЕУМБ ПФ ОБУ УПФОЙ ФЩУСЮ, Б ЧПЪНПЦОП, Й НЙММЙПОЩ ЮЕМПЧЕЮЕУЛЙИ ЦЙЪОЕК...

рПУМЕ ЪЙНОЕЗП ОБУФХРМЕОЙС ОБЫЙИ ЧПКУЛ ОБ ДТХЗЙИ ЖТПОФБИ НЩ УБНЙ ЗПФПЧЙМЙУШ Л ВПМШЫПК ОБУФХРБФЕМШОПК ПРЕТБГЙЙ. рПУМЕ лБУФПТОПК ЪБ ЬФЙ ОЕУЛПМШЛП ОЕДЕМШ ДЧБЦДЩ НЕОСМЙ НЕУФП ДЙУМПЛБГЙЙ ВТЙЗБДЩ. фЕРЕТШ УФПЙН Ч бМЕЛУЕЕЧЛЕ. нЙНП ОБЫЕК УФБОГЙЙ ВЕУРТЕТЩЧОП РТПИПДСФ ОБ чБМХКЛЙ ЬЫЕМПОЩ У ФБОЛБНЙ, БТФЙММЕТЙЕК Й РЕИПФПК. йЪ ФЕРМХЫЕЛ НПЦОП ЮБУФП УМЩЫБФШ ЧПУФПТЦЕООЩЕ ЧПЪЗМБУЩ:

— дБЕЫШ иБТШЛПЧ! ъДПТПЧБ, ОЕОШЛБ хЛТБЙОБ!

ч ТБКПОЕ бМЕЛУЕЕЧЛЙ УФТПЙН ХЛТЕРМЕОЙС. рТЙЮЕН ЬФП ОЕ БТНЕКУЛЙК Й ОЕ ЖТПОФПЧПК ТХВЕЦ, Б, ЛБЛ ФЕРЕТШ ЗПЧПТСФ, — ЗПУХДБТУФЧЕООЩК ТХВЕЦ ПВПТПОЩ. пО ВЕТЕФ УЧПЕ ОБЮБМП ЗДЕ-ФП УЕЧЕТОЕЕ чПТПОЕЦБ Й, ЛБЛ НПЭОБС ТЕЛБ, ЙЪЗЙВБСУШ, РТПТЕЪБЕФ ФЩМЩ аЗП-ъБРБДОПЗП Й аЦОПЗП ЖТПОФПЧ, ХРЙТБСУШ ЧПЪМЕ тПУФПЧБ Ч бЪПЧУЛПЕ НПТЕ.

вПМШЫЙОУФЧП УППТХЦЕОЙК ФЕРЕТШ ДЕМБЕФУС РП ЕДЙОЩН РТПЕЛФБН нПУЛЧЩ ЙЪ УВПТОЩИ ЦЕМЕЪПВЕФПООЩИ ЙМЙ ДЕТЕЧСООЩИ ЬМЕНЕОФПЧ. пОЙ ФБЛ ИПТПЫП ЧРЙУЩЧБАФУС Ч НЕУФОПУФШ, ЮФП Ч ФТЕИУФБИ ЫБЗБИ ПВОБТХЦЙФШ ЙИ РПЮФЙ ОЕЧПЪНПЦОП. оБМПЧЮЙМЙУШ ОБЫЙ УФБТЙЛЙ УБРЕТЩ Й ОБ ЪЕНМСОЩИ ТБВПФБИ. уДЕМБООЩЕ ЙНЙ ПЛПРЩ Й ХЛТЩФЙС ДП ФПЗП ИПТПЫЙ, ЮФП ФБЛ Й РТПУСФУС Ч ХЮЕВОЙЛ РП ЖПТФЙЖЙЛБГЙЙ.

ыФБВ 7-К УБРЕТОПК БТНЙЙ ТБЪНЕЭБЕФУС Ч пУФТПЗПЦУЛЕ Й ЛПНБОДХЕФ БТНЙЕК ХЦЕ ОЕ лПУБТЕЧ, Б РПМЛПЧОЙЛ й. е. рТХУУ, НПК УФБТЩК ЪОБЛПНЩК. рПЪБЧЮЕТБ С ЕЪДЙМ Л ОЕНХ У ДПЛМБДПН.

«оХ, ДХНБА, ОБДП ВХДЕФ ЕЗП РПЪДТБЧЙФШ У ОПЧЩН ОБЪОБЮЕОЙЕН... б ЕУМЙ ЧПЪЗПТДЙМУС». оП УФПЙМП НОЕ ФПМШЛП РТЙПФЛТЩФШ ДЧЕТШ Ч ЕЗП ТБВПЮХА ЛПНОБФХ, ЛБЛ ЧУЕ НПЙ ПРБУЕОЙС ТБУУЕСМЙУШ.

— йМШС еЖЙНПЧЙЮ... ФПЧБТЙЭ ЛПНБОДХАЭЙК, — ОБЮБМ С ЪБТБОЕЕ РПДЗПФПЧМЕООЩК ДПЛМБД, — ТБЪТЕЫЙФЕ.

— ъБИПДЙ УЛПТЕК, УБДЙУШ.

ч ВЕУЕДЕ ЧТЕНС МЕФЙФ ВЩУФТП. хЦЕ ЧЕЮЕТЕЕФ.

— фЩ ЗЕОЕТБМБ ыЧЩЗЙОБ РПНОЙЫШ? — ОБ РТПЭБОШЕ УРТБЫЙЧБЕФ ЛПНБОДХАЭЙК.

— лБЛПЗП? фПЗП, ЮФП Ч лБНЕОЕГ-рПДПМШУЛЕ ВЩМ ЛПНЕОДБОФПН?

йМШС еЖЙНПЧЙЮ ЛЙЧБЕФ ЗПМПЧПК.

— дБ, ФПФ УБНЩК. оБ ВХДХЭЕК ОЕДЕМЕ ПО РТЙЕДЕФ Л ЧБН У ЛПНЙУУЙЕК РТЙОЙНБФШ ТХВЕЦ. уНПФТЙ, ЧУФТЕФШ ЕЗП ЛБЛ ОБДП, — ОБРХФУФЧХЕФ рТХУУ, Й НЩ У чПДСООЙЛПН РХУЛБЕНУС Ч РХФШ.

оЕДБЧОП РТПЫЕДЫЙК ДПЦДШ ПУЧЕЦЙМ ЧПЪДХИ Й РТЙВЙМ РЩМШ ОБ ВПМШЫБЛЕ. лБЛ-ФП ХАФОП Й ИПТПЫП ЧПЛТХЗ.

фПМШЛП чПДСООЙЛ ЮЕН-ФП ОЕДПЧПМЕО. пО УЙДЙФ ЪБ ВБТБОЛПК Й НПМЮЙФ.

еДЕН У РТЙФХЫЕООЩНЙ ЖБТБНЙ. еДЕН НЕДМЕООП, РПФПНХ ЮФП ЫПЖЕТ ОЕ МАВЙФ ТЙУЛПЧБФШ. зДЕ-ФП ДБМЕЛП ЪБ ЗПТЙЪПОФПН ЧЙДОЩ ТБЪТЩЧЩ ЪЕОЙФПЛ. уБНПМЕФЩ РТПФЙЧОЙЛБ У ПЦЕУФПЮЕОЙЕН ВПНВСФ ЦЕМЕЪОПДПТПЦОЩЕ УФБОГЙЙ, ОП ЧПКУЛБ Й ФЕИОЙЛБ ЧУЕ ЙДХФ Й ЙДХФ ОБ чБМХКЛЙ.

— пМЕЛУЙЕЧЛБ. рБИОЕ, БЦ Х ОПУЙ УЧЕТВЙФШ, — ФЙИП ЪБНЕЮБЕФ РПЧЕУЕМЕЧЫЙК ЫПЖЕТ, ЛПЗДБ НЩ РТПЕЪЦБЕН НЙНП ЪБЧПДБ, ЙЪЗПФПЧМСЧЫЕЗП ДП ЧПКОЩ ТБЪМЙЮОЩЕ ЬЖЙТОЩЕ НБУМБ ДМС РБТЖАНЕТЙЙ. ъБЧПД ВПМЕЕ РПМХЗПДБ ОЕ ТБВПФБЕФ, Б ЪБРБИ ТПЪ ВМБЗПХИБЕФ, УПРЕТОЙЮБС У ОЕРПЧФПТЙНЩНЙ БТПНБФБНЙ ТБООЕК ЧЕУОЩ.

— уФПР, РТЙЕИБМЙ! — ЗТПНЛП УППВЭБЕФ чПДСООЙЛ, ИПФС Й ФБЛ СУОП, ЮФП НБЫЙОБ РПДЛБФЙМБ Л ЫФБВХ ВТЙЗБДЩ. уЛЧПЪШ ЭЕМЙ ЪБНБУЛЙТПЧБООЩИ ПЛПО РТПВЙЧБЕФУС УЧЕФ. оБ МЕУФОЙГЕ ОБУ ЧУФТЕЮБЕФ ПТДЙОБТЕГ чБУС. пО ФБЛ НЙМП ХМЩВБЕФУС, ЮФП, РТБЧП, С ЪБЧЙДХА ЕЗП ДЕЧХЫЛЕ, РТЙЕИБЧЫЕК ЙЪ уЧБФПЧП ОБ УФБОГЙА вПТПЧБС.

«б ЧЕДШ ОЕНГЩ вПТПЧХА ОЕ ЪБОЙНБМЙ, — ДХНБА С. — ъОБЮЙФ, ЧПЪНПЦОБ ЙИ ЧУФТЕЮБ». чЙДОП, ПВ ЬФПН НЕЮФБЕФ Й чБУС. еЗП ЗПМХВЩЕ ЗМБЪБ ЙЪМХЮБАФ ЛБЛПК-ФП ОЕПВЩЛОПЧЕООЩК УЧЕФ, ПФ ЛПФПТПЗП ОБ РПМХФЕНОПК МЕУФОЙЮОПК ЛМЕФЛЕ УФБОПЧЙФУС, ЛБЦЕФУС, УЧЕФМЕЕ, Й ОБ ДХЫЕ ФПЦЕ.

— чЕЮЕТСМЙ? — ФЙИП УРТБЫЙЧБЕФ ПО.

— хЦЙОБМ. ч ЫФБВЕ БТНЙЙ РПЛПТНЙМЙ. б ФЩ лХЧБЛЙОБ ОЕ ЧЙДБМ?

— чЙЛФПТБ рЕФТПЧЙЮБ? — ОЕДПХНЕЧБЕФ чБУС.

— еЗП УБНПЗП.

— фБЛ ЧЙО ЦЕ Ч ЫФБВЙ, ФХФ ЭЕ У ЧЕЮЕТБ БОЕЛДПФЩ ТБУУЛБЪХЕ, ЧУЙ ТЕЗПЮХФШ. бЦ ЪБ ВПЛБ ИЧБФБАФУС.

— оХ Й ПТЕМ, — ЧЩТЩЧБЕФУС Х НЕОС, Й УБН ЧТЩЧБАУШ Ч ЛПНОБФХ.

оБЛХТЕОП, ИПФШ ФПРПТ ЧЕЫБК. фПЧБТЙЭЙ ИПФСФ ХЪОБФШ ОПЧПУФЙ. оП УППВЭЙФШ НОЕ ЙН ПУПВЕООП ОЕЮЕЗП. йИ ЧЕДШ Ч РЕТЧХА ПЮЕТЕДШ ЙОФЕТЕУХЕФ, ЛПЗДБ ОБЮОЕН ОБУФХРБФШ, ОЕФ МЙ ЧЕУФЕК ПВ ПФЛТЩФЙЙ ЧФПТПЗП ЖТПОФБ. ч ЫФБВЕ УБРЕТОПК БТНЙЙ ПВ ЬФПН ЪОБАФ УФПМШЛП, УЛПМШЛП Й НЩ. ъБФП ЛПОЛТЕФОЩЕ ХЛБЪБОЙС ЛПНБОДХАЭЕЗП РП ОБЫЙН УБРЕТОЩН ДЕМБН С ЙН ФХФ ЦЕ РЕТЕДБА.

лПЗДБ РПЮФЙ ЧУЕ ПЪОБЛПНЙМЙУШ У ЪБДБОЙСНЙ ОБ ВМЙЦБКЫЙЕ ОЕУЛПМШЛП ДОЕК, ВЕТХУШ ЪБ лХЧБЛЙОБ. пО РПДИПДЙФ ЛП НОЕ, УБДЙФУС ТСДПН ОБ УФПСЭЙК РМЕФЕОЩК УФХМ Й ЧЩУПЛП ЪБРТПЛЙДЩЧБЕФ ЗПМПЧХ. ьФЙН РПДЮЕТЛЙЧБЕФУС, ЮФП ПО — ЧЕУШ ЧОЙНБОЙЕ. чУЕ РПОЙНБАФ ЬФПФ НОПЗПЪОБЮЙФЕМШОЩК ЦЕУФ, Й Ч ЛПНОБФЕ УФБОПЧЙФУС ФЙИП. чЙДЙНП, ЬФБ ОЕНБС УГЕОБ ЮЕН-ФП ОБРПНОЙМБ зЕОЕ мПУЕЧХ ЗПЗПМЕЧУЛПЕ ФЧПТЕОЙЕ, Й ПО ЧУЛТЙЛОХМ:

— зПУРПДБ, Л ОБН ЕДЕФ ТЕЧЙЪПТ!

— дБ, — РПДФЧЕТДЙМ С ОЕПЦЙДБООХА ДПЗБДЛХ ОБЫЕЗП РПЬФБ, — Л ОБН ЕДЕФ ТЕЧЙЪПТ Ч МЙГЕ ЗЕОЕТБМБ ыЧЩЗЙОБ. чБУ, чЙЛФПТ рЕФТПЧЙЮ, РТПЫХ ПЛБЪБФШ ЕНХ ОЕПВИПДЙНПЕ ЧОЙНБОЙЕ.

фХФ РПДОСМУС ОЕЧЕТПСФОЩК ЫХН. пУПВЕООП ТБЪЧЕУЕМЙМЙУШ ФЕ, ЛФП ЧУРПНОЙМЙ ОЙЪЛПТПУМПЗП, ЛПТЕОБУФПЗП ЛПНВТЙЗБ ыЧЩЗЙОБ, ТБУФЕТСООП ЫБЗБАЭЕЗП РП ЪБТПУЫЙН ЛХЛХТХЪПК НПМДБЧУЛЙН РПМСН Ч РПЙУЛБИ ЪБВЙФЩИ ЙН ЛПМШЕЧ. чУРПНОЙМЙ Й нЙЫХ юБРМЙОБ, ЛПФПТПЗП ыЧЩЗЙО ЧЕМЙЮБМ ОЕ ЙОБЮЕ ЛБЛ юБТМЙ юБРМЙОЩН, ЧЙДЙНП, УЮЙФБС ЬФП ОБЙВПМШЫЕК РПИЧБМПК Й ПУПВЩН ЪОБЛПН УЧПЕЗП ТБУРПМПЦЕОЙС Л ЬФПНХ ЧПЕООПНХ ЙОЦЕОЕТХ.

лХЧБЛЙО ОЕ ВЩМ ЪОБЛПН У ЗЕОЕТБМПН, ОП ПО ФЧЕТДП ЧЕТЙМ Ч УЧПЙ УРПУПВОПУФЙ Й ОЙ ЛБРЕМШЛЙ ОЕ УПНОЕЧБМУС Ч ХУРЕЫОПН ЧЩРПМОЕОЙЙ ТПМЙ УЧПЕПВТБЪОПЗП ЗЙДБ.

* * *

лПНЙУУЙС ЗЕОЕТБМБ ыЧЩЗЙОБ ЪБЛБОЮЙЧБЕФ РТЙЕНЛХ ТХВЕЦЕК. вПМШЫЕ ЧУЕЗП ОЕРТЙСФОПУФЕК, ЧПРТЕЛЙ ПЦЙДБОЙСН, ДПУФБЕФУС ОЕ ПФ ЗЕОЕТБМБ, Б ПФ ЕЗП РПНПЭОЙЛБ, ЧЩУПЛПЗП, РПЦЙМПЗП РПМЛПЧОЙЛБ У БУЛЕФЙЮЕУЛЙН МЙГПН. уЧПЕК ДЧХИНЕФТПЧПК УФБМШОПК ТХМЕФЛПК ПО ВЕЪ ЛПОГБ РТПЧЕТСЕФ ТБЪНЕТЩ УППТХЦЕОЙК, Б ЛПНРБУПН — БЪЙНХФЩ БНВТБЪХТ Й ЧУЕ ЪБРЙУЩЧБЕФ Ч БЛФ РТЙЕНЛЙ.

— ьФПФ РПМЛПЧОЙЛ, — ЗПЧПТЙФ зМЕЪЕТ, — РТЙЮЙОЙФ ОБН ОЕНБМП ОЕРТЙСФОПУФЕК.

с ОБУФТПЕО ВПМЕЕ ПРФЙНЙУФЙЮОП. чЕДШ ОБД УППТХЦЕОЙЕН ХЛТЕРМЕОЙК НЩ ФТХДЙМЙУШ ОЕ ЪБ УФТБИ, Б ЪБ УПЧЕУФШ.

оБ ЧУЕИ ЖТПОФБИ ГБТЙФ ЪМПЧЕЭЕЕ ЪБФЙЫШЕ. ч УЧПДЛБИ уПЧЙОЖПТНВАТП ПФНЕЮБАФУС МЙЫШ ВПЙ НЕУФОПЗП ЪОБЮЕОЙС, ДЕКУФЧЙС БЧЙБГЙЙ Й ПФДЕМШОЩИ ЛПТБВМЕК Ч УЕЧЕТОЩИ НПТСИ. б П ФПН, ЛБЛБС ЙУРПМЙОУЛБС ТБВПФБ ЧЕДЕФУС РП РПДЗПФПЧЛЕ ЧЕУЕООЕЗП ОБУФХРМЕОЙС, ПВ ЬФПН Ч УЧПДЛБИ ОЕ УЛБЦЕЫШ. ч ДОЙ ЪБФЙЫШС, ЛБЛ РТБЧЙМП, ПЮЕОШ БЛФЙЧОП ДЕКУФЧХЕФ ТБЪЧЕДЛБ, ЕЕ ЧЕДХФ ПВЕ УФПТПОЩ ВЕУРТЕТЩЧОП Й ОБ ВПМШЫХА ЗМХВЙОХ. оБ РТПЫМПК ОЕДЕМЕ УБРЕТЩ ПДОПЗП ЙЪ ОБЫЙИ ВБФБМШПОПЧ РТЙЧЕМЙ ЙЪ ДЕТЕЧОЙ йМШЙОЛБ ЫРЙПОЛХ, ЦЕОЭЙОХ МЕФ ФТЙДГБФЙ РСФЙ, РТЙМЙЮОП ПДЕФХА Й УМЕЗЛБ РТЙИТБНЩЧБАЭХА ОБ МЕЧХА ОПЗХ. лБЛ ЧЩСУОЙМПУШ РТЙ ДПРТПУЕ, ОЕНГЩ ПЛПМП НЕУСГБ ПВХЮБМЙ ЕЕ ЧУСЛЙН РТЕНХДТПУФСН ЫРЙПОУЛПЗП ДЕМБ Ч чЙООЙГЕ Й ОПЮША ОБ РБТБЫАФЕ ЧЩВТПУЙМЙ Ч ОБЫЕН ТБКПОЕ ДМС УВПТБ ОЕПВИПДЙНПК ЙОЖПТНБГЙЙ. рТЙЪЕНМЕОЙЕ РТПЙЪПЫМП ОЕ УПЧУЕН ХДБЮОП, ЦЕОЭЙОБ РПДЧЕТОХМБ УЕВЕ ОПЗХ. нОПЗП Й ДПМЗП ТБУУЛБЪЩЧБМБ ПОБ П ЛПЧБТУФЧЕ ОЕРТЙСФЕМС. дБЦЕ РПУЩМБС ЕЕ ЫРЙПОЙФШ Л ОБН Ч ФЩМ, ЖБЫЙУФЩ РТЕДХРТЕДЙМЙ, ЮФП Ч УМХЮБЕ ЕУМЙ ПОБ ОЕ ЧЕТОЕФУС, ЧУЕ ВМЙЪЛЙЕ ТПДУФЧЕООЙЛЙ, Й Ч РЕТЧХА ПЮЕТЕДШ ДЕФЙ, ВХДХФ ХОЙЮФПЦЕОЩ.

— лБЛПК ГЙОЙЪН! лБЛПЕ ЛПЧБТУФЧП! — ОЕЙУФПЧУФЧПЧБМ ЧУЕЗДБ ФБЛПК НСЗЛЙК Й ФЙИЙК жПНЙО, ЗМСДС ОБ ЗПТШЛП РМБЮХЭХА ТХУУЛХА ЦЕОЭЙОХ, ЦЙЪОШ ЛПФПТПК ВЩМБ ЙУЛПЧЕТЛБОБ ЧТБЗПН. уБЫБ У ПИПФПК УПЗМБУЙМУС УПРТПЧПЦДБФШ РБТБЫАФЙУФЛХ Ч ЫФБВ БТНЙЙ, ПФЛХДБ РПЪЧПОЙМ», ЮФП ПОБ ДМС ОЙИ ОЕВЕЪЩОФЕТЕУОБ.

юЕН ПЛПОЮЙМБУШ ЬФБ ЙУФПТЙС, ФПЮОП ОЕ ЪОБА, ФБЛ ЛБЛ Ч ФП ЧТЕНС НОЕ РТЙЫМПУШ ЧЩЕИБФШ У ПРЕТБФЙЧОПК ЗТХРРПК ЫФБВБ Ч уФБТПВЕМШУЛ ДМС РПМХЮЕОЙС ОПЧПК ЪБДБЮЙ. ъОБЮЙФЕМШОП РПЪЦЕ ТБУУЛБЪЩЧБМЙ, ЮФП ЦЕОЭЙОХ ВХДФП ПФРТБЧЙМЙ Ч ЫФБВ аЗП-ъБРБДОПЗП ЖТПОФБ Л НБТЫБМХ у. л. фЙНПЫЕОЛП, Б ПФФХДБ ОБ УБНПМЕФЕ ДПУФБЧЙМЙ Л РБТФЙЪБОБН, ЛПФПТЩН ПОБ ЛТЕРЛП РПНПЗБМБ Ч ЙИ УНЕМЩИ ЧЩМБЪЛБИ.

ЧИПДЙФ чПДСООЙЛ, Й ТБЪЗПЧПТ ОЕПЦЙДБООП РТЕТЩЧБЕФУС.

— нБЫЙОБ ЗПФПЧБ, — -ДПЛМБДЩЧБЕФ ПО.

чУЕК ЗХТШВПК ЧЩИПДЙН ОБ ХМЙГХ. чЕУОБ Ч РПМОПН ТБЪЗБТЕ. ч УБДБИ ВХТОП ГЧЕФХФ СВМПОЙ, ЦХЦЦБФ РЮЕМЩ, Й МЕЗЛЙК ЧЕФЕТПЛ ЛПМЩЫЕФ НПМПДХА ЪЕМЕОШ.

— уЮБУФМЙЧПЗП РХФЙ! — ДПОПУЙФУС ЗПМПУ лХЧБЛЙОБ. — юЕТЕЪ ОЕДЕМА ЦДЙФЕ НЕОС.

йЪ ЧУЕЗП ЙОЦЕОЕТОПЗП ПФДЕМБ ВТЙЗБДЩ Ч ЫФБВЕ ПУФБМУС ПО ПДЙО.

оП ЮФП РПДЕМБЕЫШ, ЛПЗДБ ЛПНЙУУЙС ОЙЛБЛ ОЕ НПЦЕФ ЪБЛПОЮЙФШ УЧПА ТБВПФХ.

ч уФБТПВЕМШУЛЕ ЪБУФБЕН ЕЭЕ ЫФБВ аЦОПЗП ЖТПОФБ. уЛПТП ПО ДПМЦЕО РЕТЕДЙУМПГЙТПЧБФШУС Ч оПЧП-бКДБТ. еДЕН Ч ЙОЦЕОЕТОПЕ ХРТБЧМЕОЙЕ, дЧХИЬФБЦОЩК ВЕМЕОШЛЙК ПУПВОСЮПЛ Ч ГЕОФТЕ ЗПТПДБ. чИПД УП ДЧПТБ. оБ ЧФПТПН ЬФБЦЕ ЪБУФБЕН РПМЛПЧОЙЛБ б. й. рТПЫМСЛПЧБ — ОБЮБМШОЙЛБ ХРТБЧМЕОЙС Й НБМЕОШЛПЗП, РПДЧЙЦОПЗП б. ф. ыЙЖТЙОБ, У ЛПФПТЩН НЩ ПДОПЧТЕНЕООП ХЮЙМЙУШ Ч БЛБДЕНЙЙ. пО ОБЮБМШОЙЛ ЫФБВБ.

— рТЕДУФБЧЙФЕМЙ аЗП-ъБРБДОПЗП РТЙЕИБМЙ, — УЛПТПЗПЧПТЛПК ДПЛМБДЩЧБЕФ ПО бМЕЛУЕА йЧБОПЧЙЮХ.

— тБД. пЮЕОШ ТБД РПЪОБЛПНЙФШУС У УПУЕДСНЙ. ъОБЛПНУФЧП РТПЙУИПДЙФ, ЛБЛ ЧУЕЗДБ ОБ ЧПКОЕ, РТПУФП.

уРЕТЧБ НЩ ДТХЗ ДТХЗБ УРТБЫЙЧБЕН ПВ ПВЭЙИ ЪОБЛПНЩИ, Б ЪБФЕН рТПЫМСЛПЧ ДПУФБЕФ ПРЕТБФЙЧОХА ЛБТФХ, НЕДМЕООП ТБЪЧПТБЮЙЧБЕФ ЕЕ ОБ УФПМЕ Й ПЮЕОШ РПДТПВОП ФЙИЙН НПОПФПООЩН ЗПМПУПН УППВЭБЕФ П ДЕМБИ аЦОПЗП ЖТПОФБ.

ч РТЕДУФПСЭЕК ПРЕТБГЙЙ ЬФПНХ ЖТПОФХ ПФЧПДЙФУС УЛТПНОБС ТПМШ — УДЕТЦЙЧБФШ РТПФЙЧОЙЛБ ОБ ЪБОЙНБЕНПК МЙОЙЙ ПВПТПОЩ Й УЛПЧЩЧБФШ ЕЗП УЙМЩ. б ОБЫБ ОПЧБС ЪБДБЮБ — ЧПЪЧЕДЕОЙЕ ПВПТПОЙФЕМШОПЗП ТХВЕЦБ ОБ ХЮБУФЛЕ вЕМПЛХТБЛЙОП — нПУФЛЙ — тХВЕЦОПЕ. ч тХВЕЦОПН ТБУРПМПЦЙМПУШ 25-Е ХРТБЧМЕОЙЕ ПВПТПОЙФЕМШОПЗП УФТПЙФЕМШУФЧБ, ЛПФПТПЕ ЧЕДЕФ БОБМПЗЙЮОЩЕ ТБВПФЩ ОБ АЗЕ Й ОБ чПТПЫЙМПЧЗТБДУЛЙИ ПВЧПДБИ.

— тЕЛПЗОПУГЙТПЧЛХ ТХВЕЦБ, — ЗПЧПТЙФ рТПЫМСЛПЧ, — ОБДП ОБЮЙОБФШ ЪБЧФТБ, Б РПЛБ ДМС СУОПУФЙ РПКДЕНФЕ Ч УФПМПЧХА чПЕООПЗП УПЧЕФБ Й РППВЕДБЕН.

уФПМПЧБС ПЛБЪБМБУШ ОЕРПДБМЕЛХ. чП ЧТЕНС ПВЕДБ, ДПЧПМШОП ЧЛХУОПЗП, ОЕПЦЙДБООП ЧПЫЕМ НПК УФБТЩК ЪОБЛПНЩК РПДРПМЛПЧОЙЛ б. д. рТЙФХМБ. пЛБЪЩЧБЕФУС, ПО ФЕРЕТШ ЛПНЙУУБТ ЙОЦЕОЕТОПЗП ХРТБЧМЕОЙС ЖТПОФБ. уЙДС ЪБ ПВЕДЕООЩН УФПМПН, НЩ У ВПМШЫЙН ЧПМОЕОЙЕН ЗПЧПТЙМЙ П РТЕДУФПСЭЕН ОБУФХРМЕОЙЙ Й ХЦ ОЙЛБЛ ОЕ НПЗМЙ РТЕДРПМБЗБФШ, ЮФП ОБУ ПЮЕОШ УЛПТП РПУФЙЗОЕФ ЗПТЕЮШ РПТБЦЕОЙС, Б ОЕУЛПМШЛП РПЪЦЕ — ТБДПУФШ РПВЕДЩ. ч ЬФПФ ЦБТЛЙК ДЕОШ рТЙФХМБ Й ОЕ ДХНБМ, ЮФП ЮЕТЕЪ ФТЙ ЗПДБ ПО ПЛБЦЕФУС Ч лЙФБЕ.

ч ЫФБВЕ НЩ ЪБУЙДЕМЙУШ ДПРПЪДОБ: ОБДП ВЩМП РТЙОСФШ РТЕДЧБТЙФЕМШОПЕ ТЕЫЕОЙЕ РП ЛБТФЕ, ЪБФЕН ОБОЕУФЙ ЬФП ОБ ПФДЕМШОЩЕ РМБОЫЕФЩ. рПФПН, ЗМСДС ОБ МХОХ, РПНЕЮФБМЙ П ФПН, ЮФП ДЕОШ ЗТСДХЭЙК ОБН ЗПФПЧЙФ.

фБЛ РТПЫМБ ЕЭЕ ПДОБ ОПЮШ. б ОБ ХМЙГЕ ХЦЕ УФПЙФ ЗПФПЧБС Л РПМЕЧПК РПЕЪДЛЕ НБЫЙОБ. чПДСООЙЛ РП-ИПЪСКУЛЙ ВПМШЫПК УЕТПК ФТСРЛПК ЧЩФЙТБЕФ РЩМШ УП УЧЕЦЕЧЩЛТБЫЕООПЗП ЛБРПФБ.

рЕТЧПНБКУЛЙК ДЕОШ ЧЩДБМУС Ч уФБТПВЕМШУЛЕ УПМОЕЮОЩН Й ЧЕФТЕОЩН. чНЕУФП ПВЩЮОПК ДЕНПОУФТБГЙЙ ОБ ВПМШЫЙИ УЛПТПУФСИ ЮЕТЕЪ ЗМБЧОЩЕ ХМЙГЩ ЗПТПДБ УРЕЫБФ ОБ ЪБРБД ЧЩУПЛЙЕ ОЕХЛМАЦЙЕ БОЗМЙКУЛЙЕ ФБОЛЙ «юЕТЮЙММШ». дЕЧХЫЛЙ, ТБЪПДЕФЩЕ РП-ЧЕУЕООЕНХ, ВПМШЫЕК ЮБУФША Ч ВЕМПН, ЭЕДТП ВТПУБАФ Ч ФБОЛЙУФПЧ СТЛП-ЛТБУОЩЕ ЗЧПЪДЙЛЙ Й ЫХНОП ЧЩТБЦБАФ УЧПЙ РПЦЕМБОЙС УЛПТЕКЫЕК РПВЕДЩ ОБД ЖБЫЙУФБНЙ. нПМПДЩЕ УПМДБФЩ Ч ЮЕТОЩИ ЪБРЩМЕООЩИ ЫМЕНБИ ЧЕУЕМП ЧЩЗМСДЩЧБАФ ЙЪ ПФЛТЩФЩИ МАЛПЧ. пОЙ ФПЦЕ ЮФП-ФП ЛТЙЮБФ Ч ПФЧЕФ ДЕЧХЫЛБН, ОП МСЪЗ ЗХУЕОЙГ Й ЫХН НПЭОЩИ НПФПТПЧ ЪБЗМХЫБЕФ ЙИ ЗПМПУБ.

чЙДЙНП, РПДЗПФПЧЛБ Л ОБУФХРМЕОЙА ЪБЛБОЮЙЧБЕФУС. чУЕ ДП ЛТБКОПУФЙ ОБРТСЦЕОП. уФТПЙФЕМШУФЧП ОБЫЕЗП ТХВЕЦБ ЙДЕФ РПМОЩН ИПДПН. рПНЙНП УПМДБФ, ОБ ЬФЙ ТБВПФЩ НПВЙМЙЪПЧБОЩ ЙЪ ТБКПОПЧ ФЩУСЮЙ МАДЕК Й УПФОЙ РПДЧПД.

уЕЗПДОС, Ч ДЕОШ рЕТЧПЗП НБС, УФТПЙФЕМСН ДБМЙ ЧПЪНПЦОПУФШ ПФДПИОХФШ. уПМДБФЩ ВТЕАФУС, ЮЙУФСФУС, НПАФУС, РТЙЧПДСФ Ч РПТСДПЛ ПВНХОДЙТПЧБОЙЕ. лПЕ-ЛФП ОБЮЙОБЕФ ОЕТЕЫЙФЕМШОП ТБЪДХЧБФШ НЕИЙ ФТЕИТСДЛЙ.

нПЙ ДТХЪШС УЕЗПДОС ФПЦЕ Ч УВПТЕ. у ХФТБ РТЙЫМЙ ЧУЕ Ч ЫФБВ Й ДЕМСФУС ОПЧПУФСНЙ. хЪОБА ПФ ОЙИ, ЮФП РПМЛПЧОЙЛБ рТХУУБ ОБЪОБЮЙМЙ ОБЮБМШОЙЛПН ЙОЦЕОЕТОЩИ ЧПКУЛ 9-К БТНЙЙ, Б 7-К УБРЕТОПК БТНЙЕК ОЩОЕ ЛПНБОДХЕФ ЗЕОЕТБМ чБУЙМЙК уЕНЕОПЧЙЮ лПУЕОЛП. нЩ ДПМЗП УХДЙМЙ-ТСДЙМЙ, РПЮЕНХ Й ЛБЛ ЬФП УФБМПУШ, Б РПФПН У ЦБТПН ЪБЗПЧПТЙМЙ П РТЕДУФПСЭЕН ОБУФХРМЕОЙЙ.

— пДОП ДЕМП ОБУФХРБФШ ЪЙНПК, — ЪБСЧМСЕФ П УЧПЙИ УПНОЕОЙСИ вСМЙЛ, — Б ДТХЗПЕ — РПФСЗБФШУС У ОЕНГБНЙ МЕФПН. фЕИОЙЛЙ-ФП Х ОЙИ РПВПМШЫЕ ОБЫЕЗП.

— фЕИОЙЛБ ЕЭЕ ОЕ ЧУЕ, — ЧПЪТБЦБЕФ мПУЕЧ. — хРТБЧМСФШ ЧПКУЛБНЙ НЩ РПЛБ ОЕ ОБХЮЙМЙУШ. дБЦЕ бМЕЛУБОДТ лПТОЕКЮХЛ ПВ ЬФПН РЙЫЕФ Ч РШЕУЕ «жТПОФ». чПФ Ч ЮЕН ДЕМП.

уФБТБФЕМШОП ЧЩВЙЧБС ФБВБЛ ЙЪ ФТХВЛЙ, жПНЙО ЪБНЕЮБЕФ:

— рШЕУЩ РЙУБФШ — ОЕ ЧПКУЛБНЙ ЛПНБОДПЧБФШ. ьФП РПОЙНБФШ ОБДП.

бТБМПЧ ТБУРБИОХМ ПЛОП Й, ЧДПИОХЧ ЗМХВПЛП РПТГЙА УЧЕЦЕЗП ЧПЪДХИБ, ОЕ РПЧЕТФЩЧБСУШ Л ОБН, ЧПУЛМЙГБЕФ:

— дТХЪШС НПЙ! ъТС ЧЕДШ УРПТЙФЕ. лБЦДЩК ЙЪ ЧБУ РП-УЧПЕНХ РТБЧ. оЕРТБЧЩ ЖБЫЙУФЩ, Й ЬФП НЩ ЙН ДПЛБЦЕН.

— иЧБФЙФ УРПТЙФШ, РПКДЕН ОБ ХМЙГХ, — РТЕДМПЦЙМ РПУМЕ ОЕЛПФПТПК РБХЪЩ ДП УЙИ РПТ НПМЮБЧЫЙК чПМПДС фБОДЙФ. — фБН ОЕПВЩЛОПЧЕООП МАДОП.

ч ГЕОФТЕ ЗПТПДБ НЩ ЧУФТЕФЙМЙ ЛПНВТЙЗБ. зМЕЪЕТ ЧЪЧПМОПЧБО. пО ПФЪЩЧБЕФ НЕОС Ч УФПТПОХ Й УППВЭБЕФ ОПЧПУФШ:

— еДХ Ч нПУЛЧХ. фПМШЛП ЮФП ЗПЧПТЙМ У чПТПВШЕЧЩН. рТЕДМБЗБЕФ ДПМЦОПУФШ ОБЮЙОЦБ БТНЙЙ.

— б ЮФП ЧЩ ЕНХ ПФЧЕФЙМЙ?

— уПЗМБУЙМУС.

зМЕЪЕТ РТПЭБЕФУС Й ХИПДЙФ Ч ОБРТБЧМЕОЙЙ ЫФБВБ.

чПЪМЕ ЪДБОЙС ЛЙОПФЕБФТБ С ОБЗОБМ УЧПЙИ ЙОЦЕОЕТПЧ. пОЙ ЧПРТПЫБАЭЕ УНПФТСФ ОБ НЕОС, ОП С ОЙЮЕЗП ОЕ ЗПЧПТА ЙН.

лПНВТЙЗ ХЕДЕФ, Й ПОЙ ЧУЕ ХЪОБАФ. б ОБ ТХВЕЦЕ ВХДХФ РТПДПМЦБФШУС ПВПТПОЙФЕМШОЩЕ ТБВПФЩ, ЛБЛ ЧЮЕТБ Й РПЪБЧЮЕТБ. лУФБФЙ, УФТПЙН НЩ ОБЫЙ ХЛТЕРМЕОЙС ОЕ ФБЛ, ЛБЛ Ч НЙОХЧЫЕЕ МЕФП, Й ДБЦЕ ЙОБЮЕ, ЮЕН ОБ уБТБФПЧУЛЙИ ПВЧПДБИ. оБ ОБЙВПМЕЕ ПРБУОЩИ ОБРТБЧМЕОЙСИ ЧПЪЧПДЙН НПОПМЙФОЩЕ ЦЕМЕЪПВЕФПООЩЕ ДПФЩ, РПЗМПЭБАЭЙЕ Ч ВПМШЫПН ЛПМЙЮЕУФЧЕ ЭЕВЕОШ, РЕУПЛ, ГЕНЕОФ Й ЦЕМЕЪП. вМЙЪПУФШ ЙОДХУФТЙБМШОПЗП дПОВБУУБ, ПУПВЕООП чПТПЫЙМПЧЗТБДБ, У ЕЗП ЪБЧПДБНЙ ДБЕФ ЧПЪНПЦОПУФШ ДЕМБФШ ПЗОЕЧЩЕ РХМЕНЕФОЩЕ ФПЮЛЙ ЙЪ НЕФБММЙЮЕУЛЙИ ЛПМРБЛПЧ, ЛПФПТЩЕ ЪОБЮЙФЕМШОП МЕЗЮЕ ЦЕМЕЪПВЕФПООЩИ Й ВМБЗПДБТС ОЕВПМШЫЙН УЧПЙН ТБЪНЕТБН НЕОЕЕ ХСЪЧЙНЩ. х ДЕТЕЧОЙ нПУФЛЙ, ДБ Й Ч ДТХЗЙИ НЕУФБИ РЕТЕДОЕЗП ЛТБС, УПЪДБМЙ ЪЕНМСОЩЕ РМПФЙОЩ, РПДОСМЙ ХТПЧЕОШ ЧПДЩ Ч ТХЮШСИ Й ФЕН УБНЩН УДЕМБМЙ ОБ ЪОБЮЙФЕМШОПН РТПФСЦЕОЙЙ НЕУФОПУФШ ФБОЛПОЕДПУФХРОПК. уМПЧПН, УФТПЙФШ ХЛТЕРМЕОЙС ОБХЮЙМЙУШ.

уТЕДЙ ОБУ УОПЧБ РПСЧЙМУС ЗЕОЕТБМ-НБКПТ й. й. ыЧЩЗЙО. еЗП ЛЙТЪПЧЩЕ УБРПЗЙ, ЧЙДЙНП, ОЕ ЮЙУФЙМЙУШ У НПНЕОФБ РПМХЮЕОЙС ЙИ ОБ УЛМБДЕ, Б ЛЙФЕМШ Й ВТАЛЙ, ОБУЛЧПЪШ РТПРПФЕЧЫЙЕ Й ЪБУБМЕООЩЕ, УФБМЙ УПЧУЕН ЪЕНМЙУФПЗП ГЧЕФБ. эЕЗПМШ лХЧБЛЙО, УПРТПЧПЦДБАЭЙК ЗЕОЕТБМБ, ЧЩЗМСДЙФ ЛХДБ ЙНРПЪБОФОЕЕ, Й ОЕ ХДЙЧЙФЕМШОП, ЮФП ОБ ТХВЕЦЕ ЛПЕ-ЛФП ЙЪ ЛПНБОДЙТПЧ ЮБУФЕК, ОЕ ТБЪПВТБЧЫЙУШ, ПЫЙВПЮОП ДПЛМБДЩЧБЕФ ЧПЕОЙОЦЕОЕТХ 3 ТБОЗБ.

тБВПФБ ЛПНЙУУЙЙ ФЕРЕТШ ЙДЕФ ЪОБЮЙФЕМШОП ВЩУФТЕК, ЮЕН Ч бМЕЛУЕЕЧЛЕ. зЕОЕТБМ ПВЯСУОСЕФ ЬФП ФЕН, ЮФП УЛПТП ДПМЦОЩ РТЙКФЙ Й ЪБОСФШ ТХВЕЦ УРЕГЙБМШОЩЕ ЮБУФЙ — БТФЙММЕТЙКУЛП-РХМЕНЕФОЩЕ ВБФБМШПОЩ. дМС ОБУ, УФТПЙФЕМЕК, ЬФП ТБДПУФОБС ЧЕУФШ. оБЛПОЕГ НЩ ЧППЮЙА ХЧЙДЙН, ЮФП ОБЫБ ТБВПФБ ОЕ РТПРБМБ ДБТПН. цБМШ ФПМШЛП, ЮФП ОЙЛФП ОЕ ЪОБЕФ Х ОБУ, ЛБЛ Й ЮЕН ЧППТХЦЕОЩ РТЙВЩЧБАЭЙЕ ЮБУФЙ Й ХДПЧМЕФЧПТСАФ МЙ ЙИ УИЕНЩ ОБЫЙИ ВБФБМШПООЩИ ТБКПОПЧ ПВПТПОЩ.

— чУЕ ЫМП ИПТПЫП, РПЛБ ОЕ ЧНЕЫБМУС ЗЕОЕТБМШОЩК ЫФБВ. ьФП ЕЭЕ ыЧЕКЛ УЛБЪБМ, — ОБРПНЙОБЕФ чПМПДС фБОДЙФ. — б ЧЩ ИПФЙФЕ, ЮФПВЩ Х ОБУ ЧУЕ ЧРЙУБМПУШ. оБ ЧПКОЕ ФБЛПЕ ОЕ ВЩЧБЕФ.

— б ОХЦОП ВЩ. нЕОШЫЕ ЛТПЧХЫЛЙ УФПЙМП ВЩ ЧУЕН ОБН, — ХЗТАНП ПФЧЕЮБЕФ ЕНХ вСМЙЛ.

оЕПЦЙДБООП РЕТЕД ОБНЙ ЧЩТБУФБЕФ ВМЕДОЩК ЛБЛ УНЕТФШ чПДСООЙЛ.

— юФП УМХЮЙМПУШ? — УРТБЫЙЧБА С.

— оБЫЕЗП чБУА ХВЙМЙ.

— лБЛ ХВЙМЙ? зДЕ ХВЙМЙ?

— фЙМШЛП ЭП РТЙЙИБЧ ЛПНВБФ хУФЙНЕОЛП Й ТБУУЛБЪБЧ, ЭП УЕЗПДОС ЧТБОГЙ ОЕДБМЕЛП ПФ уЧБФПЧБ «НЕУУЕТ» ПВУФТЕМСЧ НБЫЙОХ Й РСФШ РХМШ РТПЫЙМЙ ОБЫЕЗП чБУЙМЙС.

йЭЕН хУФЙНЕОЛП. лФП-ФП ЗПЧПТЙФ, ЮФП ОЕДБЧОП ЕЗП ЧЙДЕМЙ Ч ПРЕТБФЙЧОПН ПФДЕМЕОЙЙ. вЕЦЙН ФХДБ. лПНВБФ, ХУФБЧЫЙК ПФ ВЕУУПООЩИ ОПЮЕК, ОЕИПФС ЧЩОХЦДЕО РПЧФПТЙФШ ЙУФПТЙА ФТБЗЙЮЕУЛПК УНЕТФЙ ОБЫЕЗП ЗПМХВПЗМБЪПЗП чБУЙ.

«лБЛБС ОЕМЕРПУФШ! — ДХНБА С. — чЕДШ ФПМШЛП ЧЮЕТБ РПД ОБРПТПН ВЕУЛПОЕЮОЩИ чБУЙОЩИ РТПУШВ С ХУФХРЙМ ЕНХ Й ТБЪТЕЫЙМ УЯЕЪДЙФШ ОБ УХФЛЙ Ч вПТПЧХА, Б УЕЗПДОС ЕЗП ХЦЕ ОЕФ Ч ЦЙЧЩИ».

ч ДЕОШ РПИПТПО УПМДБФБ УФБМП ЙЪЧЕУФОП, ЮФП ЕЭЕ У ХФТБ ОБЮБМПУШ ДПМЗПЦДБООПЕ ОБУФХРМЕОЙЕ ОБЫЙИ ЧПКУЛ ОБ иБТШЛПЧ. оПЮША ВЩМБ СЧУФЧЕООП УМЩЫОБ ДБМЕЛБС БТФЙММЕТЙКУЛБС ЛБОПОБДБ, ЛПФПТБС, РТБЧДБ, УЛПТП ЪБФЙИМБ.

иПЮЕФУС, ПЮЕОШ ИПЮЕФУС ХУМЩЫБФШ П ОБЫЙИ ХУРЕИБИ, ОП ОЙЛБЛЙИ УЧПДПЛ РПЛБ ОЕФ. нЩ УЙДЙН Ч ЫФБВЕ ВТЙЗБДЩ, МЙЫЙЧЫЙУШ УОБ. ъДЕУШ Й ОПЧЩК ЛПНБОДЙТ ВТЙЗБДЩ НБКПТ р. ъ. рТЕУФЕОУЛЙК. пО ФПЦЕ ОЕ УРЙФ, ЧУЕ ЧТЕНС РЩФБЕФУС ХУФБОПЧЙФШ УЧСЪШ УП ЫФБВПН УБРЕТОПК БТНЙЙ, ОП ЬФП ОЕ ФБЛ РТПУФП, ЛПЗДБ ЧУЕ РТЙЫМП Ч ДЧЙЦЕОЙЕ. мЙЫШ ЮЕТЕЪ ДЕОШ РПСЧЙМЙУШ Ч уФБТПВЕМШУЛЕ РЕТЧЩЕ ХЮБУФОЙЛЙ ВПЕЧ; ВПМШЫЕК ЮБУФША ЬФП ВЩМЙ МЙВП МЕЗЛП ТБОЕООЩЕ ЛТБУОПБТНЕКГЩ, МЙВП ЫПЖЕТЩ. оБУФТПЕОЙЕ Х ЧУЕИ ВПЕЧПЕ. лБЦДЩК ХФЧЕТЦДБЕФ, ЮФП иБТШЛПЧ ВХДЕФ ЧЪСФ Ч ВМЙЦБКЫЙЕ ДОЙ. оБЛПОЕГ уПЧЕФУЛПЕ йОЖПТНВАТП ЧЕЮЕТПН 14 НБС УППВЭЙМП: «оБ ИБТШЛПЧУЛПН ОБРТБЧМЕОЙЙ ОБЫЙ ЧПКУЛБ РТПДПМЦБМЙ ХУРЕЫОП РТПДЧЙЗБФШУС ЧРЕТЕД. ъБ ДЧБ ДОС ВПЕЧ ХОЙЮФПЦЕОП Й РПДВЙФП ОЕ НЕОЕЕ 150 ОЕНЕГЛЙИ ФБОЛПЧ. ъБИЧБЮЕОП НОПЗП ФТПЖЕЕЧ Й РМЕООЩЕ».

нЩ Ч ЧПУФПТЗЕ.

чУЕ ЬФЙ ДОЙ ЦЙЧЕН ЛБЛПК-ФП ПУПВП ОБРТСЦЕООПК ЦЙЪОША. 17 НБС Ч ЗБЪЕФБИ ОБ РЕТЧЩИ УФТБОЙГБИ ВЩМП ОБРЕЮБФБОП ЛТХРОЩН ЫТЙЖФПН: «ч РПУМЕДОЙК ЮБУ. хУРЕЫОПЕ ОБУФХРМЕОЙЕ ОБЫЙИ ЧПКУЛ ОБ ИБТШЛПЧУЛПН ОБРТБЧМЕОЙЙ».

оБЫЙ ЧПКУЛБ ПУЧПВПДЙМЙ ХЦЕ УЧЩЫЕ 300 ОБУЕМЕООЩИ РХОЛФПЧ, РТПДЧЙОХМЙУШ ЧРЕТЕД ОБ 20–60 ЛЙМПНЕФТПЧ. рЕТЕДПЧЩЕ ПФТСДЩ ДПУФЙЗМЙ нЕТЕЖЩ. оП Ч вБТЧЕОЛПЧП Й Ч вБМБЛМЕЕ УЙДСФ ЗЙФМЕТПЧГЩ. пОЙ ЗМХВПЛП ПИЧБФЩЧБАФ ОБЫЙ ЖМБОЗЙ Й ЧЕДХФ ПФФХДБ ВЕУРПЛПСЭЙК БТФЙММЕТЙКУЛЙК ПЗПОШ. зДЕ ЗБТБОФЙС, ЮФП ЧТБЗ ОЕ БЛФЙЧЙЪЙТХЕФУС ОБ ЬФЙИ ХЮБУФЛБИ? уМЕДС ЕЦЕДОЕЧОП ЪБ ПРЕТБФЙЧОПК ПВУФБОПЧЛПК РП ЛБТФЕ, НЩ У ФТЕЧПЗПК ЪБДБЧБМЙ УЕВЕ ЬФПФ ЧПРТПУ.

лПОЕЮОП, ОЙЛФП ЙЪ ОБУ ОЕ ДПРХУЛБМ НЩУМЙ П ОЕХДБЮЕ. оП, Л УПЦБМЕОЙА, УМХЮЙМПУШ ЙНЕООП ФБЛ.

оЕНЕГЛБС ЗТХРРБ БТНЙК «аЗ», ХУЙМЕООБС ЪОБЮЙФЕМШОЩНЙ УЙМБНЙ, ЗМБЧОЩН ПВТБЪПН БЧЙБГЙЕК Й ФБОЛБНЙ, РТПТЧБМБ ОБЫХ ПВПТПОХ Ч ТБКПОЕ йЪАН — вБТЧЕОЛПЧП Й Ч ФЕЮЕОЙЕ ОЕУЛПМШЛЙИ ДОЕК ПЛТХЦЙМБ ЧУА ОБУФХРБАЭХА ЗТХРРЙТПЧЛХ УПЧЕФУЛЙИ ЧПКУЛ.

ч ТСДЕ НЕУФ ЕЭЕ РТПДПМЦБМЙУШ ЦБТЛЙЕ ВПЙ. хЪМПЧБС УФБОГЙС Й ЗПТПД лХРСОУЛ ОЕМЕЗЛП ДПУФБМЙУШ ОЕНГБН, ОП РПМОПЕ ЗПУРПДУФЧП Ч ЧПЪДХИЕ ЙИ БЧЙБГЙЙ, ЛПФПТБС ВХЛЧБМШОП РТЙЦЙНБМБ Л ЪЕНМЕ ОБЫЙ УФТЕМЛПЧЩЕ ЮБУФЙ, ДЕМБМП УПРТПФЙЧМЕОЙЕ ОЕЧПЪНПЦОЩН.

оБЮБМУС ПФИПД ЮБУФЕК РП ВПМШЫБЛБН Й ДПТПЗБН ЧПУФПЮОЩИ ТБКПОПЧ хЛТБЙОЩ. дОЙ ЛБЛ ОБЪМП УФПСМЙ РПЗПЦЙЕ, УПМОЕЮОЩЕ, Й «АОЛЕТУЩ» У «НЕУУЕТБНЙ» ВЕЪПВТБЪОЙЮБМЙ У ЖБЫЙУФУЛПК ОБЗМПУФША.

зЕОЕТБМ ыЧЩЗЙО, ОЙЮЕЗП ОЕ УППВЭЙЧ, ХЕИБМ Ч ЫФБВ ЖТПОФБ УП ЧУЕК УЧПЕК ЛПНЙУУЙЕК. нЕОС ЬФП ПЮЕОШ ЧПМОХЕФ, ПУПВЕООП ФЕРЕТШ, ЛПЗДБ С ХЕЪЦБА Ч вЕМПМХГЛ, Ч 7-А УБРЕТОХА БТНЙА, Л НЕУФХ ОПЧПК УМХЦВЩ.

зТХУФОП, ПЮЕОШ ЗТХУФОП РПЛЙДБФШ ВТЙЗБДХ Ч ФБЛПЕ ФСЦЕМПЕ ЧТЕНС, ОП чПДСООЙЛ ХЦЕ ЗПФПЧЙФ НБЫЙОХ. нЩ РТПЭБЕНУС УП ЧУЕНЙ РП-УПМДБФУЛЙ РТПУФП, ОБЧУЕЗДБ РПЛЙДБЕН ФЙИЙК ВЕМЕОШЛЙК РТЙЖТПОФПЧПК ЗПТПДПЛ уФБТПВЕМШУЛ, РЕТЕРПМОЕООЩК ДП ЛТБЕЧ ЗПУРЙФБМСНЙ Й ТБЪМЙЮОЩНЙ ФЩМПЧЩНЙ УМХЦВБНЙ. рП РХФЙ ЪБЕЪЦБЕН Ч вЕМПЛХТБЛЙОП. фБН ДЙУМПГЙТХЕФУС 14-С УБРЕТОБС ВТЙЗБДБ, ЗДЕ ЪБНЕУФЙФЕМЕН ЛПНБОДЙТБ ТБВПФБЕФ НПК ДТХЗ НБКПТ й. з. юЕРБКЛЙО.

— фЩ У ОЕВБ УЧБМЙМУС?! — УРТПУЙМ ПО, ЛПЗДБ С ЧПЫЕМ Ч ЛБВЙОЕФ. — иПТПЫП, ЮФП ЪБУФБМ ЕЭЕ, Б ФП ЧЕДШ С ЧУЕ ОБ ТХВЕЦЕ. фЕМЕЖПОПЗТБННПК ЧЩЪЧБМЙ. рПКДЕН, ДТХЦЙЭЕ, ЛП НОЕ, ЮБКЛХ ЧЩРШЕН.

— оБН У ФПВПК ФЕРЕТШ ОЕ ДП ЮБС, йЗПТШ. тБУУЛБЦЙ, ЮФП Ч ФЕМЕЖПОПЗТБННЕ.

юЕРБКЛЙО РПИМПРЩЧБЕФ НЕОС РП РМЕЮХ Й ФЙИП ЫЕРЮЕФ:

— ъБЧФТБ ХИПДЙН. чУЕК ВТЙЗБДПК, РПОЙНБЕЫШ?

пФ ЬФЙИ УМПЧ НОЕ УФБОПЧЙФУС ЛБЛ-ФП ОЕ РП УЕВЕ, ЛБЦЕФУС, ЮФП ОЕ ИЧБФБЕФ ЧПЪДХИБ, Й С РПЮЕНХ-ФП РТПЫХ йЗПТС ПФЛТЩФШ ПЛОП.

у ХМЙГЩ ДПОПУЙФУС УОБЮБМБ НПЭОЩК ЗХМ УБНПМЕФПЧ, Б ЪБФЕН ПЗМХЫБАЭЙЕ ЧЪТЩЧЩ БЧЙБВПНВ.

— чФПТПК ТБЪ УЕЗПДОС ОЕНГЩ ВПНВСФ ЦЕМЕЪОПДПТПЦОХА УФБОГЙА, — ЗПЧПТЙФ ПО. — рТПОАИБМЙ, ЧЙДБФШ, ЮФП УАДБ РПДИПДСФ Й ТБЪЗТХЦБАФУС ЬЫЕМПОЩ У ХТПЧУЛЙНЙ ЮБУФСНЙ.

— б ЧУЕ-ФБЛЙ БТФРХМШВБФЩ, ЗПЧПТЙЫШ, РПДИПДСФ?

— еЭЕ ЧЮЕТБ ТБЪЗТХЦБМЙУШ, — ПФЧЕЮБЕФ юЕРБКЛЙО. — пТХЦЙС Х ОЙИ НОПЗП, ИПТПЫЕЗП ПТХЦЙС, Б ФТБОУРПТФБ НБМП. фСЗБЮЕК ОЕФ. йЪ-ЪБ ЬФПЗП НБОЕЧТЙТПЧБОЙЕ БТФРХМШВБФПЧ ОЕЧПЪНПЦОП... б РПУНПФТЙ, ЮФП ОБ ХМЙГЕ ФЧПТЙФУС, — Й юЕРБКЛЙО РПЛБЪЩЧБЕФ Ч ПЛОП. рПДОЙНБС УФТБЫОХА РЩМШ, РП ДПТПЗЕ ДЧЙЦЕФУС УФБДП РПТПДЙУФЩИ ЛПМИПЪОЩИ ПЧЕГ. пЧГЩ ЙДХФ НЕДМЕООП, МЕОЙЧП. ъБНЩЛБАФ ЫЕУФЧЙЕ ФТЙ РПДЧПДЩ, РЕТЕДЕМБООЩЕ РПД ГЩЗБОУЛЙЕ ЛЙВЙФЛЙ, У РПМХЛТХЗМЩН ЧЕТИПН, РПЛТЩФЩН ОЕРТПНПЛБЕНПК ФЛБОША. йЪ ЛХЪПЧПЧ ЧЩЗМСДЩЧБАФ ЦЕОЭЙОЩ Й ДЕФЙ, ЗТСЪОЩЕ, ЪБРЩМЕООЩЕ, ЛБЛ Й ЧУС ЬФБ ХМЙГБ УП ЧУЕНЙ УФТПЕОЙСНЙ Й ЪЕМЕОША.

— фТЕФШЙ УХФЛЙ ЧПФ ФБЛ ЧУЕ ЙДХФ ОБ ЧПУФПЛ, — У ЗТХУФША УППВЭБЕФ НБКПТ.

— б ЛХДБ ОБ ЧПУФПЛ? — УРТБЫЙЧБА С.

юЕРБКЛЙО ХДЙЧМЕООП УНПФТЙФ ОБ НЕОС Й, ЧЩЛЙОХЧ У УЙМПК ЪБ ПЛОП ОЕДПЛХТЕООХА РБРЙТПУХ, ОЕТЧОЙЮБС, ПФЧЕЮБЕФ:

— ъБ чПМЗХ. фБЛ ПОЙ УБНЙ ЗПЧПТСФ.

ч ЛПНОБФЕ УФБОПЧЙФУС ФЙИП, ОП ОЕОБДПМЗП. вЕУРПЛПСФ ФЕМЕЖПООЩЕ ЪЧПОЛЙ.

— фТЙ ЛПНВБФБ, — ЗПЧПТЙФ ПО, — ДПМПЦЙМЙ, ЮФП ЙИ МАДЙ ХЦЕ ОБ УВПТОЩИ РХОЛФБИ Й, ЛБЛ ФПМШЛП ОБЮОЕФ ФЕНОЕФШ, ПОЙ ДЧЙОХФУС Ч РПИПД.

— б ФЩ УБН ЛПЗДБ ЧЩЕДЕЫШ?

— с? — РЕТЕУРТБЫЙЧБЕФ йЗПТШ. — лБЛ ЛБРЙФБО ЛПТБВМС, ЧЩЕДХ, ЛПЗДБ У НЕУФБ ФТПОХФУС РПУМЕДОЙЕ РПДТБЪДЕМЕОЙС.

— оЕ РПЪДОП МЙ ВХДЕФ?

— оЕ ЪОБА, — ПФЧЕЮБЕФ ОЕНОПЗП РПЗТХУФОЕЧЫЙК юЕРБКЛЙО. — дБЧБК-ЛБ ЧУЕ ЦЕ РПДЛТЕРЙНУС, Б ФП ФЕВЕ УЛПТП Ч ДПТПЗХ.

пВЕД ОБЫ ОЕУЛПМШЛП ЪБФСОХМУС. нБКПТБ ФП ЧЩЪЩЧБМЙ Л БРРБТБФХ, ФП ДЧБ ТБЪБ РТЙИПДЙМ ЛПНВТЙЗ Й ПФДБЧБМ УТПЮОЩЕ ТБУРПТСЦЕОЙС. уМПЧПН, ЛБЛ УМЕДХЕФ ФБЛ Й ОЕ РПЗПЧПТЙМЙ.

оБ ЪБЛБФЕ ЧЩЕИБМЙ ЙЪ вЕМПЛХТБЛЙОП. цБТБ ОБЮБМБ УРБДБФШ. у УЕЧЕТБ РПФСОХМ МЕЗЛЙК ЧЕФЕТПЛ, РТЙСФОП МБУЛБАЭЙК ЧУРПФЕЧЫЕЕ МЙГП.

уФБТПВЕМШУЛ... юФП ФЕРЕТШ ФЧПТЙФУС ФБН? чЙДЙНП, ЛБЛ Й ЪДЕУШ, Ч ВТЙЗБДЕ, УТПЮОП УФСЗЙЧБАФУС У ТХВЕЦБ ОБЫЙ ВБФБМШПОЩ Ч нПУФЛЙ Й оПЧ. бУФТБИБОШ. б ЪБЧФТБ ОБ ТБУУЧЕФЕ УБРЕТЩ РПКДХФ, РПОХТЙЧ ЗПМПЧЩ, РП ЙЪВЙФЩН РЩМШОЩН ВПМШЫБЛБН, ХОПУС Ч УЕТДГЕ ЗПТЕЮШ РПТБЦЕОЙС Й ФЧЕТДХА ТЕЫЙНПУФШ ПФПНУФЙФШ ЧТБЗХ.

«оЕХЦЕМЙ, — ДХНБА С, — РПЧФПТСЕФУС 1941 ЗПД Й НЩ ОЕ ПУФБОПЧЙН ОЕНГЕЧ? юФП ОБН НЕЫБЕФ ЪБДЕТЦБФШ ЙИ? пФУХФУФЧЙЕ ТЕЪЕТЧПЧ? оП ПОЙ ЙНЕАФУС. рТБЧДБ, ОЕ ЪДЕУШ, ЗПЧПТСФ, Б ЪБ чПМЗПК. оП ФПЗДБ ЛБЛ ЦЕ ВЩФШ?»

чПДСООЙЛ ПВТЩЧБЕФ НПЙ ДХНЩ ОЕПЦЙДБООЩН УППВЭЕОЙЕН:

— рПЛБ ЧЩ ПВЙДБМЙ, С ЭЕ ДЧЙ ЪБРТБЧЛЙ ЗПТАЮЕЗП ДПУФБЧ. фЕРЕТШ НЩ Й ОБ ЛТБК УЧЙФБ ДПВЕТЕНУС.

чПДСООЙЛ ИЙФТП ХИНЩМСЕФУС Й, РЕТЕЛМАЮБС УЛПТПУФШ, УРПЛПКОП ДПВБЧМСЕФ У ИТЙРПФГПК:

— с ИПФЙЧ, ЭПВ ЧЩ, ФПЧБТЙЭ ОБЮБМШОЙЛ, НЕОШЫЕ ИЧЩМПЧБМЙУШ, ВП ГЕ, СЛ ФП ЛБЦХФШ, ЧТЕДОП.

пУФБФПЛ РХФЙ НЩ ВПМШЫЕ ОЕ ТБЪЗПЧБТЙЧБЕН ДТХЗ У ДТХЗПН, ИПФС чПДСООЙЛ Й РПТЩЧБМУС НОЕ ЕЭЕ ЮФП-ФП УЛБЪБФШ.

чЯЕЪЦБЕН Ч вЕМПМХГЛ. хЦЕ УПЧУЕН ФЕНОП. ъБ ТЕЛПК, УПТЕЧОХСУШ НЕЦДХ УПВПК, ЛЧБЛБАФ МСЗХЫЛЙ. оБ ХМЙГБИ ОЙ ДХЫЙ, ЛБЛ ВХДФП ЧУЕ ЧЩНЕТМП. х ЧПТПФ ВПМШЫПК ДЧХИЬФБЦОПК ЫЛПМЩ УФПЙФ ЮБУПЧПК. ъДЕУШ ЫФБВ ОБЫЕК УБРЕТОПК БТНЙЙ. дБ, ФХФ ФПЦЕ ЧУЕ ОБ ЛПМЕУБИ. ыФБВОЩЕ НБЫЙОЩ, ЪБНБУЛЙТПЧБООЩЕ, УФПСФ ДПЧЕТИХ ОБЗТХЦЕООЩЕ ОХЦОЩН Й ОЕОХЦОЩН УЛБТВПН.

рТЕДУФБЧМСАУШ РП УМХЮБА РТЙВЩФЙС ЛПНБОДХАЭЕНХ ЗЕОЕТБМХ лПУЕОЛП. ъБУФБА ЕЗП Й ЮМЕОБ чПЕООПЗП УПЧЕФБ ВТЙЗБДОПЗП ЛПНЙУУБТБ чМБУПЧБ ЪБ ТБУУНПФТЕОЙЕН ПРЕТБФЙЧОПК ЛБТФЩ.

— фПМШЛП ЮФП ЧЕТОХМУС ЙЪ тПУУПЫЙ ПФ йМШЙОБ-нЙФЛЕЧЙЮБ ЧПЕОЙОЦЕОЕТ 3 ТБОЗБ лТБМЙЮ Й РТЙЧЕЪ ОЕТБДПУФОЩЕ ЧЕУФЙ, — УППВЭБЕФ ЗЕОЕТБМ. — оБЫЙ ЧПКУЛБ ПФИПДСФ РП ЧУЕНХ ЖТПОФХ. оЕНГЩ ВЕЪХДЕТЦОП ТЧХФУС ЧРЕТЕД, ЧЩВТБУЩЧБС РП РХФЙ ОБУФХРМЕОЙС ДЕУБОФЩ Ч ФЩМХ ОБЫЙИ ЮБУФЕК. пОЙ УЕАФ РБОЙЛХ Й ЧЩЪЩЧБАФ ОЕХЧЕТЕООПУФШ Х УМБВПОЕТЧОЩИ МАДЕК. бТНЙС РПМХЮБЕФ ОПЧХА ЪБДБЮХ. юЕТЕЪ РБТХ ЮБУПЧ ФТПЗБЕНУС Ч РХФШ. вХДШФЕ ЗПФПЧЩ УМЕДПЧБФШ ЪБ ОБНЙ.

лПЗДБ С ЧЩЫЕМ ПФ ЛПНБОДХАЭЕЗП, Ч ЛПНОБФЕ УФПСМ нЙИБЙМ нЙИБКМПЧЙЮ лТБМЙЮ.

— юФП ЦЕ ВХДЕФ У ОБНЙ? — У ЬФЙНЙ УМПЧБНЙ ЧУФТЕФЙМ ПО НЕОС.

— эЕ ОЕ ЧЕЮЕТ — ЗМБУЙФ ХЛТБЙОУЛБС РПУМПЧЙГБ, — ДПОЕУУС ЙЪ ДБМШОЕЗП ХЗМБ ЛПНОБФЩ ЗПМПУ чПДСООЙЛБ. — жБЫЙУФПЧ Х вЕТМЙОБ ДПВЙЧБФШ ВХДЕН.

— чПФ ЬФП НПМПДГПН, — Ч ХОЙУПО ПФЧЕФЙМЙ НЩ У лТБМЙЮЕН, Й ЧУЕ ЧНЕУФЕ ЧЩЫМЙ Л НБЫЙОБН.

Война шла успешно до тех пор, пока не вмешался Генеральный Штаб.
Для «затравки» два любопытных заявления:
1. «Дебальцевская операция может войти в учебники, но пока для полного ее анализа слишком мало информации (во как!! А как же быть с требованиями непрерывного сбора и анализа информации? ). Об этом в эфире телеканала "112 Украина" заявил спикер (название должности в стиле «сумрачный украинский гений ») АТО Андрей Лысенко. По его словам, сперва нужно провести работу с каждым бойцом (рекомендую собрать очередной майдан ) для того чтобы воедино свести как можно больше информации и получить как можно более полную картину. На сегодня же в наличии только доклады высшего командования. "Прежде чем вынести всю информацию в публичную плоскость, нужно провести работу с каждым бойцом, начиная от рядового до командующего сектором и только после того, как будет собрана вся информация, можно будет составить полностью всю картину, которая проходила. Поскольку на сегодняшний день мы имеем только доклады высшего руководства и командования и отдельных командиров отдельных подразделений - это пока не дает общей картины, чтобы можно было глубоко и полностью проанализировать эту операцию по выводу Дебальцевского гарнизона", - сказал Лысенко. Также Лысенко отметил, что очень много вопросов связанных с операцией по выводу гарнизона есть и к командованию и к организаторам операции в ГШ и именно поэтому президент Петр Порошенко дал задачу провести полный анализ ситуации. "Есть очень много вопросов, очень много вопросов и к военным и к командованию (военные и командование-это не одно и тоже? ) и к тем, кто организовывал эту операцию в Генеральном штабе, поэтому действительно президент поставил задачу провести полный анализ этой операции, сделать выводы из негативных нюансов, которые там есть при этой операции и сделать эти выводы для того , чтобы в наших военных вузах эта операция вошла в учебники, чтобы можно было сделать выводы (ну да, ну да, вывод для вывода ) и как негатива, и как позитива", - сказал Лысенко.
2. Комбриг 93-й бригады Олег Микац уверен, что поставки западного оружия изменят ход войны на Донбассе в пользу Украины, это поможет ей победить. Об этом он рассказал в интервью "ЛІГАБізнесІнформ". На вопрос относительно поставок западного оружия Микац ответил, что это оружие поможет нам победить (к любому оружию нужны еще и мозги, с которыми у командования ВСУ проблемы). "Это более современное оружие, которого у нас нет. Если бы на данный момент мы имели такое вооружение, то не было бы ситуации в Дебальцево, не было бы танковых атак, не было бы очень многих моментов, потому что просто не было бы смысла заводить сюда столько техники. По тем же Джевелинам, насколько я знаю, самая успешная в истории операция была с использованием трех расчетов, которые за 2,5 часа подбили 43 танка", - подчеркнул он.
(зачем Микацу подчиненные, да дайте ему «Джевелин», он один переломит ход войны)
Микац закончил военное училище в 1996 году. В 2008 продолжил образование в Национальной академии Вооруженных сил Украины. Службу проходил на различных должностях, среди которых: командира танкового взвода, танковой роты, учебной танковой роты; год прослужил в Ираке в составе украинского подразделения переводчиком оперативного отдела; был старшим смены тактического оперативного центра; заместителем командира батальона; прослужил 3,5 года командиром полка; служил заместителем командира дивизии и, наконец, был назначен командиром 93-й бригады. На Донбассе подразделениям бригады Микаца довелось воевать и под Иловайском, и в донецком аэропорту (т. е. «профессионал» по попаданию в «котлы») .
Теперь по письму казаков турецкому султану обращению «инициативной группы офицеров».
Верховному главнокомандующему ВС Украины Порошенко П.А.
ОБРАЩЕНИЕ
Уважаемый Петр Алексеевич! В интересах защиты Родины обращаемся к Вам с просьбой и категорическим требованием принять немедленные меры к замене всего руководства ГШ ВСУ. Обстоятельства битвы за Дебальцево во всей очевидности (в очередной раз) выявили, что самый опасный противник ВС Украины - собственный Генеральный штаб и его штабы-сателлиты, в первую очередь, командование и штаб АТО (секторов) (Термин «битва» неоднократно употребляется в тексте, уж коль, ребятки, требуете «поставить к стенке» ГШ ВСУ, обзывайте правильно сие действо военное). Обоснуем это утверждение на примере битвы за Дебальцево. За более чем 6-месячное существование Дебальцевского выступа (запомните эту цифру, она показательна для понимания времени, отведенное для подготовки обороны) руководство и штабы сектора "С", АТО и ГШ ВСУ проявили тотальную некомпетентность в вопросах тактики, оперативного управления и планирования БД. Причем смена персоналий в этих штабах во время их ротаций качественных изменений не приносила. Решения по размещению опорных пунктов и резервов по линии обороны принимались исключительно на основе созерцания бумажных карт (размещение опорных пунктов (расшифровываю: опорные пункты - это масштаб роты и взвода), т.е. прерогатива комбрига и командира отдельного батальона в рамках указанных переднего края и полосы обороны) . Без рекогносцировок и разведки местности, не говоря уже о разведке позиций противника (а что, бригада и батальон разведку не ведут?) . Посещение передовых позиций носили крайне эпизодический и в основном "театральный" характер. Ни на одном из сети КНП-НП по линии выступа ни один представитель командования или штаба сектора (АТО) за всю историю Дебальцевского выступа так и не появился, хотя именно с КНП(НП) можно визуально оценить преимущества или недостатки как своих боевых порядков, так и противника (у вас было 6 месяцев, где вы раньше были ?). Исключительно "внутриблиндажная" работа была характерна для всех представителей штаба сектора и, естественно, командования (штаба) АТО. Любые кризисы (месячные что ли?) на (так «на» или «в»))) опорных пунктах решались исключительно силами батальона (бригады), за кем и был закреплен этот участок (опорный пункт)(«закрепляют» сантехники, а армия обороняет) , собственным решением командира батальона (бригады), задействуя силы и средства с собственных боевых порядков (до определенных моментов своими силами, и ни как иначе!) . Если подразделение не имело такой возможности, оставалось надеяться только на сознательность "соседей" или чудо. За время существования командования и штаба сектора "С" у командиров боевых батальонов (бригады) и отдельных подразделений выработалось устойчивое отношение к этим структурам как к бесполезным и ничего не решающим ни в каких вопросах («устойчивое отношение» надо было до того как проявлять, после драки кулаками не машут) . Таким образом, центр принятия всех оперативных решений и взаимодействия между боевыми порядками всего Дебальцевского выступа переместился в штаб 128-й бригады (майдан решил?) . Все управление огнем артиллерии сосредоточилось в штабе артиллерии бригады, включая взаимодействие с артиллерийской разведкой 25-го ОМПБ (это не есть плохо, посмотрим что получилось) . Тем самым штаб артиллерии бригады взял на себя никем не исполняемые обязанности штаба артиллерии сектора, включая взаимодействие с артиллерией старших командиров на основе "горизонтальных" контактов (честь и хвала!, так все- таки управление было) . В процессе боевой работы наладилось устойчивое непосредственное взаимодействие между подразделениями Дебальцевского выступа без малейшего участия командования и штаба сектора (тем самым руководство боевыми действиями взяло на себя командование 128 бригады, при чем, по словам подписантов успешное) . Так, 12 февраля, группа бойцов 40 ОМПБ 17 ОТБр во главе с заместителем комбата (командира батальона, к Президенту все таки обращаетесь) полковником Щербиной И.И., позывной "Сват" (не может ВСУ без кличек, президент иначе не поймет) (погиб при попытке прорыва конвоя (что такое конвой?, PQ17 знаю) с ранеными 15 февраля), совместно с группой бойцов 95-й бригады в районе поселка 8-е Марта уничтожила штурмовую группу противника из 15 человек и разбила (это как?) другую из 22 человек (всего 37 человек штурмовавших против 40 с группой поддержки, сказочники!) . Взяли одного пленного и завладели картой командира штурмовой группы противника с нанесенной обстановкой и боевыми распоряжениями. "Сват" в эфире артиллерийского канала (с КНП-1 25 ОМПБ) зачитал с карты и по результатам допроса пленного задачи противника на текущий боевой день. После обработки этих данных артразведкой 25 ОМПБ по каналу командир батальона - командир дивизиона подчинения штаба АТО (созданному по личной инициативе этих офицеров) были заказаны (заказывают в интернет магазине, между прочим ), откорректированы и нанесены артиллерийские удары по противнику от рубежей перехода в атаку и далее вглубь до районов сосредоточения резервов и штабов этого направления. В результате этих ударов начавшаяся было атака в центр Дебальцево вдоль ж/д ветки Чернухино-Дебальцево захлебнулась. Наступление по этому направлению продолжилось только через сутки, после подхода резервов и замены потрепанных штурмовых подразделений противника. Остатки артиллерии (что, попало по самое нехочу?) 128-й бригады в это время отражали атаки на опорный пункт "Александр" (восточнее Чернухино). Таким образом, особенно с начала штурма Дебальцево, роль штабных и командных структур сектора (АТО) деградировала до нулевой отметки (так управление 128 бригады «рулило» «успешно» до этого , заменив «вышедший из строя» вышележащий ПУ) . Не удивительно, что 15-го февраля при полном бездействии руководства сектора два опорных пункта 40 ОМПБ 17 ОТБр оказались отрезанными от основных сил группировки без каких-либо инструкций (инструкции слесарь получает, а армия распоряжения и пр.) и понимания перспектив. До второй половины дня 17-го февраля они так и не получили ни помощи в разблокировании, ни восполнения боекомплекта, ни приказа на прорыв. Они сделали свой выбор и сложили оружие . На протяжении существования Дебальцевского выступа ни командованием сектора, ни командованием АТО не принимались никакие меры для своевременного пополнения убывающих людских ресурсов и вооружений. Так, убыль по ствольной артиллерии в 128-й бригаде составила около 70% (Комбриг 6 месяцев готовился, за несколько недель потерял 70 % артиллерии, не даром героя Украины получил, мда…). … Многократное (это сколько? А что противник должен был при равном количестве с «героями обороны» наступать?) превосходство противника в живой силе в условиях невозможности поддерживать наши боевые порядки огнем артиллерии при, напротив, шквальном огне артиллерии противника вело к неминуемой и бездарной гибели наших подразделений на (на или в) опорных пунктах. А после потери ключевых позиций привело бы к неминуемому разгрому всей группировки ВСУ в Дебальцево. Т.е. гибели или пленению более чем 2000 военнослужащих ВСУ. В этих условиях командование и штабы сектора и АТО проявили преступное бездействие, оставаясь пассивными наблюдателями, стянув на свою охрану наиболее боеспособные подразделения (сказали «А», говорите и «Я». Какие конкретно подразделения ?). При этом в самом "узком" месте между н.п. Калиновка, занятым противником, и "пустым" н.п. Логвиново "оборону держали" 4 бойца 54-го ОРБ на неисправной БРМ!!! Это и привело к выходу и закреплению противника на "дороге жизни" без боя! (Куда комбриг смотрел, коль все руководство взял на себя и все знал?) Особенно трагикомически выглядели попытки командования сектора "зачистить" район н.п. Логвиново, в котором уже держали оборону две БТГ противника при поддержке 2-х танковых рот (эта информация докладывалась в штаб сектора), силами сначала взвода, потом сводной роты, собранной из нескольких подразделений ВСУ и Национальной гвардии, потом попыткой собрать по штабам подразделений поваров и связистов для прорыва окружения!!! На 5-е сутки после потери контроля над путями снабжения стало ясно всем командирам подразделений, что такое командование ведет весь гарнизон Дебальцевского уже анклава к плену и/или гибели. В этих условиях инициативные офицеры (во как, общее собрание решило!!!) поставили вопрос о принятии безотлагательного решения об организованном выводе войск из окружения вне зависимости от наличия решения "уполномоченных штабов". Был разработан план артиллерийской подготовки и сопровождения отвода войск, организованы ЗКП (замаскированные командные пункты) (ЗКП-запасной командный пункт, новое в военном искусстве, золотыми буквами на доску в академию Украины) вне котла (а кто там рулил, история умалчивает) для управления огнем и организации связи. Своевременно проинформированы удаленные боевые порядки о перемещении к месту сосредоточения для прорыва. При этом применялись надежные средства коммуникаций, а штаб сектора был исключен из этой цепочки . Все подразделения ожидали такого, единственно правильного решения, поэтому проблем с взаимодействием между подразделениями и боевыми порядками не было. К 2-00 18 февраля сформированные колонны пошли на прорыв. За подразделениями 128-й бригады потянулись остальные отдельные подразделения ВСУ, Национальной гвардии и милиции. Штаб сектора вместе с подразделениями обеспечения и охраны был извещен об отходе наравне с другими (благородно) отдельными подразделениями и не "умничая" присоединился к прорывающимся колоннам. Огнем и маневром ударные части колонн связывали опорные пункты противника на пути следования, давая возможность пройти колесной технике, груженой личным составом (!!!) и самым необходимым снабжением ())) ). Остававшаяся исправной артиллерия 128-й бригады, выскочив (кто не скачет, тот москаль) в первом эшелоне на "большую землю", сходу развернулась и приступила к огневой поддержке отходящих войск. В арьергарде отходили боевые порядки 25-го ОМПБ с отступившими к ним отдельными группами других подразделений, прибывшие с опорных пунктов юго-восточного направления. 25-й ОМПБ обеспечивал танкоопасное углегорское направление, с которого могло быть организовано преследование отходящих войск. Поскольку у 25-го ОМПБ за время боев вся боевая техника и транспорт были разбиты огнем противника или вышли из строя по другим причинам, отход осуществлялся пешим порядком по маршруту около 25 км в арьергарде мехколонн 128-й бригады и длился до 13-00 (драпали главные силы на технике, арьергард пешком, СЛАВА командирам!) . Во время отхода арьергарда противник пытался перерезать пути его отхода фланговым ударом со стороны н.п. Санжаровка. Атаки противника сдерживал и отражал опорный пункт 128-й бригады "ВАЛЕРА". Управление огнем артиллерии по атакующей БТГ противника (остаткам "санжаровской" группировки после нашей артподготовки), несмотря на осколочное ранение и контузию, осуществлял арткорректировщик 25-го ОМПБ "Кремень" (нельзя родному президенту героя по фамилии назвать …). Управление огнем производилось через ЗКП 25 ОМПБ и ЗКП 128 бригады, комбата 25 и заместителя комбрига 128, непосредственно на командиров огневых дивизионов старшего подчинения (АТО), минуя штабы (по горизонтальной связи). Только полностью выполнив боевую задачу по прикрытию фланга отходящих войск, во избежание окружения, "ВАЛЕРА" был отведен к реке Луганке. Со стороны с. Новогригорьевка отход группировки прикрывал опорный пункт 40 ОМПБ ""Зозо"" под командованием офицера с позывным "Кремень". Этот опорный пункт был оставлен после полного выполнения боевой задачи в 5 час. 40 мин. 18.02.2015 г. Таким образом, исчерпав все возможные ресурсы для удержания Дебальцевского выступа, выбрав оптимальный момент (в ночь после отражения интенсивного штурма), с минимально возможными потерями (кто ж похвалит, если не сами) была выведена полностью окруженная (на момент начала отвода) Дебальцевская группировка ВСУ с подразделениями Национальной Гвардии и милиции. Пропасть недоверия между боевыми частями (подразделениями) и штабами орбиты ГШ (АТО, сектор) характерна для всех участков фронта (секторов). Сегодня какой-то "удивительный" механизм назначений выталкивает на высшие командные должности людей совершенно никчемных профессионально и морально. Уровню недоверия этим "управленцам" уже некуда расти! Текущее состояние ГШ и штабов-сателлитов влечет бездарные потери личного состава и техники, а также дальнейшую оккупацию противником украинской территории. Кроме того, недоверие собственному командованию значительно снижает боевой дух и стойкость подразделений. Проблему не решить сменой одной персоналии. Необходимо заменить всех руководителей, уполномоченных принимать решения, на инициативных, имеющих положительный опыт управления бригадами-батальонами в реальных боевых условиях, пользующихся доверием и уважением в своих соединениях, частях и подразделениях (Порошенко забыли указать). Нужны такие люди, которые не будут уходить от ответственности, а в вопросах исключительной компетенции Верховного главнокомандующего сумеют предложить и обосновать правильные решения.
СЛАВА УКРАИНЕ! (Ну без этого ни как, героям слава…)
Одобрено: Командир 128-й ГПБр полковник Шаптала С.А. офицерское собрание 128-й ГПБр офицерское собрание 25 ОМПБ, председатель майор Волик Д.В. офицерское собрание 40-го ОМПБ, секретарь ст. л-т Ломака В.А. Общее собрание 54-го ОРБ (1-я, 2-я роты и рота глубинной разведки), секретарь старшина Шовкун В.А.
А что ж другие командиры подразделений, кроме командира 128 бригады, не одобрили?
Неучи учать неучей.